Книга Закон семи, страница 28 – Татьяна Полякова

Повторное чтение и рассматривание рисунков ничего не дало. Я, поразмышляв, стоит это делать или нет, взяла трубку телефона, с намерением позвонить маме, хотя доводов «за» было примерно столько же, сколько и «против».

Мама мне обрадовалась, но стоило мне упомянуть про бумаги отца, как голос ее изменился.

— Она что, спятила? — грозно поинтересовалась мама.

— Ты о ком? — вздохнула я, поняв, что доводам «против» следовало внять.

— О твоей бабке. Мало того, что ее сын совершенно помешался на дневниках прадеда… Только не говори, что этот бред тебя заинтересовал.

— Почему же бред?

— А как еще можно назвать сказки о дьяволе, братстве и прочей чертовщине? Несколько лет я только и слышала о монастырях, рукописях, ключах… Не доводи мать до инфаркта, выбрось все это из головы.

— Должна же я что-то узнать о своем отце, — как можно жалобнее заметила я.

— Твой отец… — Мама шумно вздохнула. — Хорошо. Чего ты от меня хочешь?

— Кому ты отдала его бумаги?

— Этого человека давно нет в живых, у него не было родственников, так что люди, которым после его смерти досталась квартира, выбросили все на помойку, и совершенно справедливо.

Стало ясно, спрашивать маму, что там были за бумаги, точнее, что в них содержалось, труд напрасный. С бабулей они уживались с трудом, потому что, в сущности, были очень похожи.

— У отца был друг по фамилии Логинов? — все-таки спросила я.

— Не помню.

— Его еще звали Матюшей.

— О, господи, только его тут не хватало! Я всегда боялась, что этот тип доведет твоего отца до тюрьмы.

— Почему? — необыкновенно заинтересовалась я.

— Потому что он — жулик.

— Мамуля, а поконкретнее нельзя?

— Он подбивал твоего отца на авантюру, изготовил подделку и хотел продать ее одному коллекционеру. Матюше это казалось гениальной идеей.

— И что?

— Ничего. Твой отец отказался, но вряд ли Матюшу это остановило. В конце концов, он оказался в тюрьме.

— До того, как погиб отец, или после?

— После, кажется. Хотя не уверена. Про него тебе тоже бабка рассказала?

— Нет. Мы встретились случайно, и он…

— Что? — взревела мама. — Гони этого жулика в шею. Встретились случайно… И как он тебя узнал?

— Ну, может, я на папу очень похожа?

— Вот что, если он еще раз посмеет…

— Не посмеет, — вздохнула я, а мама насторожилась.

— Да?

— Он умер.

— Слава богу.., то есть я хотела сказать.., понятия не имею, что я должна сказать. Но все эти люди, которые окружали твоего отца.., у тебя не должно быть с ними ничего общего.

В общем, мы спешно простились с мамой, но ее суровость ничуть меня не образумила. Сидя на диване, я продолжила размышлять над тайной кинжалов, только к мыслям о них теперь прибавились мысли об отце. А что, собственно, я о нем знаю? Три дня назад я ответила бы, что знаю все, что положено знать ребенку, потерявшему отца в раннем возрасте. То есть я знала, когда и где он родился, какой вуз закончил, знала, как они познакомились с мамой, как он сделал ей предложение, знала, что был он человеком книжным, любителем русской истории. Теперь еще прибавились его авантюризм (как еще можно назвать раскопки, которые он проводил без какого-либо на то официального разрешения?) и сомнительная компания. Похороны отца я помню крайне смутно, а его самого я вовсе не помню. Несколько фотографий в семейном альбоме и некая тайна, которая терзала отца всю его жизнь, а теперь очень беспокоит меня, вот все, что я имею. Не густо. Если бы у меня были его бумаги… Но, по словам мамы, они давно сгнили на помойке, так что можно о них забыть, а на всей этой истории поставить жирный крест.

В тот вечер я была уверена, что так и поступлю, то есть скоренько забуду о Матюше с его странной идеей привлечь меня к участию в некой авантюре, как-то связанной с отцом. А кинжал отнесу в музей, вот пусть там и разбираются, что это за кинжал такой, и если в самом деле древний, в музее ему самое место. Но после маминых слов о Матюше и древность вызывала сомнение. Оставался дневник прапрадеда — семейная реликвия. А загадка.., загадкой и останется.

Однако уже на следующий день стало ясно: благие мысли испарились, а на смену им вновь пожаловало любопытство. Вместо того чтобы думать о работе, я то и дело отвлекалась и поглядывала за окно, а когда появилась возможность покинуть офис в середине рабочего дня, сразу же ею воспользовалась. Переговорив с клиентом, который ждал меня на своей квартире, я посмотрела на часы и решила, что вполне могу потратить час и взглянуть на ту самую пещеру. Объяснить, зачем мне это надо, я не могла, но оправдывалась тем, что поездка за город очень полезна для моего здоровья — подышу свежим воздухом, а потом с новыми силами возьмусь за работу. Не думаю, что я всерьез надеялась обнаружить в пещере что-то интересное, но взглянуть между тем очень хотелось.

Последний раз я была в Козьей пещере с экскурсией, когда училась в десятом классе. Место я помнила весьма приблизительно, но была уверена, что найду его без труда. Только я, устроившись в машине, завела мотор, как позвонил шеф. Требовалось мое присутствие в офисе, и я, слегка раздосадованная, помчалась на работу. Когда рабочий день закончился, позвонила подруга, попросила забрать ребенка из детского сада и отвезти к бабушке.

В общем, все складывалось так, что попасть в пещеру сегодня не представлялось возможным. Обычно я внимаю намекам судьбы: раз что-то не складывается, значит, это и не нужно. Но тут вдруг меня неудержимо потянуло за город, и в путешествие ближе к вечеру я все-таки отправилась.

Найти дорогу к пещере действительно оказалось легко — на дороге стоял красочный плакат с указателем. Я, признаться, удивилась, что не замечала его раньше, ведь не один раз здесь проезжала и была уверена, что никакого указателя нет. Может, недавно повесили?