Онлайн книга «Другой взгляд»
По всей вероятности, жертва пыталась спасти экспонаты от огня, стремительно распространившегося по дому. Многие предметы погибли в пожаре. Тело было опознано экономкой дома и ее мужем. Эти двое рассказали полиции, что мистер Джонс поселился в Эбби незадолго до рокового пожара. Слуги мало что знали о хозяине. Они только сказали, что мистер Джонс был очень скрытен и часто вел себя весьма эксцентрично». Венеция потрясенно опустила газету и обвела взглядом присутствующих. – Шестнадцатого числа ночью я уехала из Аркейн-Хауса. Этого не может быть! Он сказал, что мы еще встретимся. Нам надо было многое обсудить. – Правда? – Амелия явно была заинтригована. Ее хорошенькое личико зажглось любопытством. – О чем он хотел с тобой поговорить? Усилием воли Венеция взяла себя в руки. – Не знаю. Беатрис обеспокоенно взглянула на племянницу поверх очков. – С тобой все в порядке, дорогая? – Нет! – закричала Венеция. – Я в шоке. – Держи себя в руках, милая, – сказала Беатрис. На ее круглом лице отразились беспокойство и легкий упрек. – Неприятно, конечно, потерять столь богатого и выгодного клиента, но ты была знакома с этим джентльменом всего несколько дней. К тому же он заплатил тебе вперед. Венеция аккуратно свернула газету. Ее пальцы дрожали. – Спасибо, тетя Беатрис, – тихо проговорила она. – Как всегда, ты все расставила по своим местам! Беатрис переехала в дом к Венеции, перестав работать гувернанткой. Свою жизнь на покое она посвятила разнообразным художественным увлечениям. Когда Венеция, Амелия и Эдвард получили известие об ужасной трагедии, унесшей жизни их родителей, Беатрис была рядом. Ее присутствие помогло осиротевшим детям пройти через все невзгоды и финансовые неурядицы, которые за этим последовали. – Ты не говорила, что прониклась чувствами к этому мистеру Джонсу, – воскликнула Амелия, возбужденно расширяя глаза. – Ты и недели не провела у него в доме. Он действительно был настоящим джентльменом? Венеция не стала отвечать на этот вопрос. – Судя по твоим рассказам, – добавила Амелия, – эти двое слуг, о которых написали в газете, правы. Мистер Джонс вел себя скрытно и эксцентрично. – Я бы не назвала его эксцентричным, – возразила Венеция. – А как бы ты его назвала? – поинтересовался Эдвард. – Необычным, интригующим, – Венеция помедлила, пытаясь подобрать эпитет, – чарующим, таинственным, непостижимым. И тут Венеция заметила потрясенные выражения лиц домашних. Слишком многое она им открыла. – Ну, знаешь, девочка моя! – Голос Беатрис зазвенел от беспокойства. – Ты говоришь так, словно мистер Джонс – один из экспонатов музея, которые ты фотографировала. Эдвард потянулся за джемом. – Что, мистер Джонс был усеян нечитаемыми письменами с закодированными посланиями, как все эти древние предметы, о которых ты рассказывала? – В некотором смысле да, – отозвалась Венеция. Она взяла со стола кофейник, стоявший рядом с чайником. Вообще-то она предпочитала чай, но когда беспокоилась или нервничала, пила кофе. По расхожему мнению, тот обладал способностью укреплять нервы. – Он был весьма неординарным человеком. Амелия нахмурилась. – Вижу, тебя расстроила эта новость, но тетушка Беатрис права. Не забывай, что мистер Джонс был всего лишь твоим клиентом, Венеция. – Все так. Но вот что я вам скажу, – начала Венеция, наливая кофе в чашку. – Если он действительно мертв, то это убийство, а не несчастный случай. Я уже говорила вам… в ту ночь, когда я уехала, в дом пытались проникнуть двое. Уверена, это они подожгли дом и убили мистера Джонса. Необходимо произвести расследование. Беатрис замешкалась. – В статье ничего не говорилось о взломщиках, а только о пожаре и несчастном случае. Ты уверена, что те два человека, которых ты видела ночью в лесу, были ворами? – Я могу сказать только одно: те люди замышляли что-то недоброе, – тихо проговорила Венеция. – Кстати, мистер Джонс думал точно так же. Он беспокоился даже сильнее меня. Именно он настоял, чтобы я выбралась из дома по подземному ходу. Эдвард набил рот тостом. – Эх, я бы с удовольствием прошелся по этому ходу. Никто не обратил внимания на его слова. Беатрис о чем-то задумалась. – Думаю, местные власти провели бы тщательное расследование, если б обнаружили хоть малейший намек на попытку ограбления, – сказала она. Венеция рассеянно помешивала сливки в кофе. – Я не понимаю, почему о взломщиках ничего не сказано в газетах? – А что это за слуги опознали тело мистера Джонса? – с любопытством спросил Эдвард. – Они уж точно должны были рассказать полиции о взломщиках, – добавил он, для пущего эффекта выдерживая паузу. – Если бы речь в самом деле шла о краже. Три пары глаз уставились на него как по команде. – Гм-м, – протянула Венеция, – а ты наблюдательный мальчик, Эдвард. Странно, что слуги ничего не сказали на допросе. Беатрис по-женски фыркнула. – В газете напечатали крошечную заметку. Вполне возможно, что некоторые сведения попросту опустили. Венеция вздохнула. – В таком случае мы можем так никогда и не узнать, что произошло той ночью на самом деле. – Ну, мы хотя бы знаем, что мистер Джонс покинул этот мир, – заявила Беатрис. – Уж в этом-то репортеры не ошиблись. Не думаю, что из этого района нашей Венеции еще будут поступать столь выгодные заказы. «Гейбриел Джонс не мог умереть», – подумала Венеция. Если бы он умер, она бы почувствовала. А вдруг нет? Она сделала глоток крепкого кофе. И неожиданно замерла. – Интересно, а что произошло с фотографиями и негативами, которые я сделала за время работы в Аркейн-Хаусе? Амелия пожала плечами. – Скорее всего они погибли в огне. Венеции такая мысль уже приходила в голову. – И вот еще что. В газете нет упоминания о фотографе, который в ту ночь также находился в доме. – За это мы должны благодарить Бога, – с видимым облегчением проговорила Беатрис. – Не хватало нам, чтобы твое имя упоминалось в связи с расследованием убийства, особенно теперь, когда наше финансовое положение впервые за долгое время стабилизировалось. Венеция осторожно поставила чашку на фарфоровое блюдце. – Гейбриел Джонс предусмотрительно заплатил мне вперед. – Будет тебе, – сказала Беатрис. – Венеция, я понимаю, что новость о смерти мистера Джонса выбила тебя из колеи, но надо двигаться дальше. Наше будущее в Лондоне, и у нас еще есть здесь дела. Надо жить и делать то, что должно. |