Книга Встреча, страница 53 – Аманда Квик

— Его сиятельство сообщил, что в этих вопросах мне надлежит руководствоваться вашим мнением, хотя мы с ним и пришли к заключению, что рисовать акварелью не слишком достойное занятие для Мередит.

— Да; я знаю, однако это может быть очень приятным занятием, мисс Флеминг.

— От человека, если он чем-то занимается серьезно, следует ожидать полной отдачи и чрезвычайного прилежания, — заявила Кларисса. — Занятия — не забава.

Августа улыбнулась Мередит, беспокойно переводившей глаза с одной женщины на другую.

— Я уверена, Мередит работала над своим рисунком с большим прилежанием, потому что получилось очень хорошо. Я, например, просто убеждена в этом.

— Вы действительно так думаете, Августа? — живо склонилась к ней Мередит, заглядывая через плечо.

Августа отодвинула рисунок как можно дальше от себя и склонила голову набок, внимательно его изучая. Рисунок состоял из бледно-синего фона, на котором были разбросаны довольно редкие, но забавные пятнышки зеленого и желтого цвета, а на заднем плане виднелся какой-то огромный золотистый пузырь или капля.

— Вот это деревья, — пояснила Мередит, указывая на зеленые и желтые пятнышки, — У меня кисть очень растрепалась, и с нее все время текла краска.

— Деревья получились просто прелестно. И особенно мне нравится, как вы нарисовали небо, Мередит. — Выяснив, что зеленые и желтые пятнышки — это деревья, нетрудно было догадаться, что размытый синий фон представляет собой небо. — А вот это уже совсем интересно, — заявила Августа, указывая на золотистый пузырь.

— Это Грейстоун, — гордо пояснила Мередит.

— Ваш отец?

— Нет, нет, Августа, наш дом!

Августа засмеялась:

— Я так и поняла! Я просто пошутила. Ну что ж, справились вы на удивление хорошо, Мередит, и, если позволите, я попрошу, чтобы рисунок немедленно повесили на стену.

У Мередит округлились от изумления глаза.

— Вы хотите повесить это на стену? Где же?

— Как где? Да прямо здесь, в галерее. Мне кажется, здесь самое подходящее для него место, — Августа обвела взглядом череду портретов. — Может быть, вот здесь, под портретом вашей матери.

Мередит пришла в невероятное возбуждение:

— А вы думаете, папа позволит?

— Уверена, что позволит.

Кларисса прокашлялась:

— Леди Грейстоун, я совсем не уверена, что это мудрое предложение. Здесь собраны портреты представителей семейства Грейстоун, написанные знаменитыми художниками. Здесь не место для ученических рисунков.

— Как раз напротив, по-моему, здесь явно не хватает именно ученических рисунков. Это довольно мрачное место, не правда ли? Вот мы его и оживим картинкой Мередит.

Мередит просияла:

— А мы повесим его в рамочке, Августа?

— Ну конечно! Каждая хорошая картина заслуживает рамки. Я позабочусь об этом.

Оскорбленная в лучших чувствах, Кларисса строго посмотрела сверху вниз на свою воспитанницу:

— Ну, довольно забав. Вам пора приниматься за работу, юная леди. Бегите в классную комнату. Я сейчас приду туда.

— Хорошо, тетя Кларисса. — Глаза Мередит сверкали от удовольствия. Она поклонилась мачехе и поспешила прочь. Кларисса с суровым видом повернулась к Августе:

— Мадам, я должна поговорить с вами о характере тех занятий, которыми Мередит развлекается с тех пор, как вы приехали. Насколько я поняла, его сиятельство разрешает вам участвовать в процессе обучения девочки, однако я не могу смириться с тем, что вы постоянно отвлекаете ее от серьезных предметов легкомысленными забавами. Его сиятельство всегда был весьма тверд в своем нежелании вырастить из Мередит пустышку, неспособную ни к чему, кроме глупой болтовни и светских развлечений.

— Я знаю, мисс Флеминг.

— Мередит привыкла к строгому распорядку дня. Она прекрасно справлялась со своими занятиями, и я бы не хотела, чтобы с вашим появлением ее привычки изменились.

— Я совершенно согласна с вами, мисс Флеминг. — Августа ласково улыбнулась. Судьба Клариссы, бедной родственницы в чужом богатом доме, была незавидной. Она, безусловно, изо всех сил старалась найти себе применение, быть полезной, и Августа не могла не сочувствовать ей. Нелегко жить в чужой семье. Это она прекрасно знала на собственном опыте. — Мередит сделала большие успехи под вашим руководством, и я вовсе не собираюсь ничего менять и вмешиваться в ваши занятия.

— Благодарю вас, мадам.

— И в то же время я чувствую, что девочке необходимы игры и развлечения, пусть и немного легкомысленные. Даже моя тетя Пруденция прекрасно понимала, как важны для юного существа развивающие игры и забавы. И моя кузина Клодия, которая пошла по стопам своей матери и тоже пишет книгу о различных полезных знаниях, необходимых юным леди, в своем сочинении целую главу посвятила тому, как важно уметь рисовать карандашом и акварелью.

Кларисса захлопала глазами и стала похожа на сову.

— Ваша кузина пишет учебник для детей?

— Да, а что? — Августа вдруг поняла, где уже видела такое выражение, какое было сейчас на лице у Клариссы. Оно довольно-таки часто, надо сказать, появлялось на лицах многих дам из клуба «Помпея», особенно тех, кто проводил долгие часы за письменным столом. Да и в ангельских голубых глазах Клодии такое выражение мелькало довольно часто. — О, я понимаю, мисс Флеминг! Вы, вероятно, тоже подумывали о том, чтобы написать для юных что-нибудь подобное?

На удивление взволнованная этим вопросом, Кларисса даже немного покраснела.

— Да, я действительно несколько раз думала об этом. Только вряд ли что-нибудь выйдет: я прекрасно знаю свои возможности.

— Не говорите так, мисс Флеминг! Мы не знаем своих возможностей до тех пор, пока не испытаем себя. Так вы писали уже подобные книги?

— Всего лишь наброски… — вымолвила Кларисса, явно смущенная собственной смелостью. — Я даже собиралась показать их Грейстоуну, но побоялась, что он сочтет их слишком поверхностными. Он ведь такой интеллектуал!

Августа нетерпеливо отмахнулась:

— Я, разумеется, нисколько не сомневаюсь в величии его интеллекта, но вовсе не уверена, что он стал бы разумным судьей в такого рода вопросах. Грейстоун пишет для очень узкого академического круга. А вы собирались писать для детей, не правда ли? Это две совершенно различные группы читателей.

— Да, я полагаю, дело именно в этом.

— У меня есть прекрасная идея. Когда вы закончите писать вашу книгу, принесите ее мне, я дам ее почитать своему дяде, а он отошлет ваше произведение издателю.

У Клариссы перехватило дыхание.

— Вы хотите показать мою писанину сэру Томасу Баллинджеру? Супругу леди Пруденции Баллинджер? Нет, я не могу подвергнуть себя подобному испытанию! Он сочтет меня излишне самонадеянной!