Книга Встреча, страница 81 – Аманда Квик

Августа неуверенно улыбнулась, чувствуя огромное облегчение:

— Господи, как я рада, милорд! Благодарю вас, ибо вы поверили в его честность. Не могу выразить, как много это для меня значит! Я никогда не забуду вашей доброты. О да, вы навеки заслужили мою признательность!

Гарри некоторое время молча смотрел на нее, с рассеянным видом барабаня пальцами по кожаному переплету.

— Мне, конечно, очень приятны ваши заверения, мадам. — Он положил дневник в ящик своего стола и запер замок.

— Но это правда, Гарри! — Августа улыбалась уже во весь рот. Потом слегка прокашлялась. — У вас были ужасные доказательства — стихи и этот дневник; кроме того, вам вообще свойственно больше доверять логике, чем слепой вере, и у меня есть к вам один вопрос…

— Какой же?

— Могу я просить вас ответить откровенно: почему вы готовы поверить, что не Ричард был этим Пауком? — Она с огромным нетерпением ждала, в глубине души надеясь, что Гарри скажет: «Только из-за любви к тебе, дорогая!»

— Но ответ очевиден, Августа.

— Вот как, милорд?

— Я уже прожил какое-то время в обществе яркой представительницы семейства нортамберлендских Баллинджеров и успел неплохо узнать привычки и особенности членов этого семейства. А поскольку я убежден, что все нортамберлендские Баллинджеры обладают определенным сходством характера… — Он умолк и пожал плечами.

Августа почувствовала неладное:

— Ну, Гарри? Прошу вас, продолжайте же!

— Позвольте мне быть откровенным, мадам. Ни у одного из нортамберлендских Баллинджеров никогда не было ни малейших способностей для того, чтобы стать таким шпионом, которому удавалось много лет избегать любых ловушек и так и не дать нам возможности установить, кто же он был на самом деле.

— Способностей? Что вы хотите этим сказать, Гарри?

— Я хочу сказать, что обыкновенный нортамберлендский Баллинджер, каковым являлся ваш брат, как ни посмотри, был слишком эмоционален и храбр, совершенно непредсказуем и, увы, дьявольски самонадеян и глуп, чтобы стать хотя бы сносным шпионом, не говоря уж о Пауке.

— Ах так?! — Августа захлопала глазами, осмысливая столь неожиданный ответ. Потом, осознав всю тяжесть нанесенного оскорбления, она взвилась, точно язычок пламени. — Да как вы смеете говорить такие вещи! Как вы смеете? Сейчас же извинитесь, сэр!

— Не смешите меня. Кто же извиняется за правду?

Августа в бешенстве смотрела на него.

— В таком случае вы не оставляете мне выбора, милорд. Вы все время оскорбляли мою семью. И я, последняя в роду нортамберлендских Баллинджеров, требую удовлетворения! Вы мне ответите за свои наглые замечания!

Гарри изумленно уставился на нее, потом медленно поднялся и спросил убийственно спокойным голосом:

— Как вы сказали, простите?

— Вы слышали, сэр! — Августу всю трясло от гнева, однако она задрала подбородок еще выше. — Я имею честь вызвать вас на дуэль! Оружие выбирать, естественно, вам. — Она нахмурилась, поскольку Гарри с озадаченным видом по-прежнему не сводил с нее глаз. — Вам же позволено выбирать его, если вас кто-то вызвал? Насколько я понимаю, именно так и делается. Я вас вызываю, вы выбираете оружие. Разве я не права?

— Правы ли вы, мадам? — Гарри медленно обошел вокруг стола. — Да, правила дуэли таковы. И кстати, будучи вызванным вами, я имею право выбирать не только оружие, но и место предстоящего поединка.

— Гарри? — Встревоженная его удивительным спокойствием, Августа начала понемногу отступать, поскольку он подходил к ней все ближе. — Милорд, что вы, собственно, намерены делать?

Гарри схватил ее как раз в тот момент, когда Августа уже решила, что разумнее всего было бы удрать. Она рванулась к двери, но слишком поздно.

Гарри перекинул ее через плечо, как мешок с мукой, широкими шагами достиг двери, распахнул ее и понес Августу через холл.

— Господи, Гарри, немедленно прекратите! — Августа замолотила кулаками по его широкой спине. Она вырывалась, как дикая кошка, но он намертво прижал к плечу ее бедра.

— Вы жаждали дуэли, мадам? Вот вы ее и получите. Мы воспользуемся тем оружием, которым уже снабдила нас матушка-природа, а местом нашего поединка будет моя постель. Уверяю вас, я ни за что не уступлю, пока вы не попросите пощады.

— Проклятье, Гарри! Но я совсем не этого хотела!

— Тем хуже для вас.

Гарри с Августой на плече уже успел преодолеть половину лестницы, когда вдруг появился Крэддок, торопливо надевавший ливрею. Его расстегнутая рубаха была выпущена, а туфли он нес в руках. Потрясенный зрелищем, он уставился на своего хозяина и его жену.

— Я услышал шум, ваше сиятельство, — заикаясь проговорил Крэддок, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Что-нибудь пропало?

— Абсолютно ничего, Крэддок, — заверил его Гарри, как ни в чем не бывало продолжая подниматься по лестнице с Августой на плече. — Мы с леди Грейстоун просто направлялись в спальню. Погасите, пожалуйста, свет.

— Разумеется, ваше сиятельство.

Августа успела увидеть выражение лица Крэддока, когда Гарри сворачивал за угол, поднявшись на второй этаж: дворецкий еле удерживался от смеха. Она застонала от унижения и отвращения к себе самой.

Гарри удалил своего лакея из спальни одним-единственным словом:

— Вон!

Лакей испарился, прикрыв за собой дверь, но Августа успела заметить ухмылку и на его лице. Она гневно глянула на Гарри, когда он легко сбросил ее со своего плеча на постель, сел с нею рядом и принялся стаскивать сапоги. Августа так и подскочила. Впрочем, гнев ее уже начал угасать. Уже взяв себя в руки, она прекрасно понимала, что все сказанное ею в библиотеке не вписывается ни в какие рамки.

— Простите меня за этот нелепый вызов на дуэль, милорд! Я понимаю, что жена не имеет права так вести себя. Но вы ужасно меня разозлили!

— Ну что вы, мадам. Вот если бы вы знали, что сейчас испытываю я… — Второй сапог полетел на пол. Гарри встал и принялся раздеваться.

Августа видела, насколько он уже возбужден. Она почувствовала, как и у нее в душе разгорается знакомый огонек. По телу разливалось сладостное тепло. «Господи, как же я его люблю! Нет, это просто несправедливо, что он имеет надо мной такую власть!»

— Ну а теперь, дражайшая супруга, начнем наш поединок. — Гарри упал на постель и одним движением поднял все ее юбки. Его рука скользнула по обнаженному бедру Августы, глаза блеснули, когда он наклонился над ней.

— А вы извинитесь, если я выиграю? — шепотом спросила она, тая от наслаждения под его ласками.

— Нет уж, извинений от меня вы не дождетесь, мадам! Но вы требовали удовлетворения, и я клянусь, вы его получите. И я, разумеется, тоже!

Его губы прильнули к ее устам, и он всей тяжестью навалился на нее.