Онлайн книга «Крик в ночи»
|
– Час от часу не легче, боженьки мои… – Мы кое-что знаем… И у нас есть две версии. По одной она стала жертвой маньяка, хотя нам кажется, что это не так… – Скажите пожалуйста, у них две версии… Вы что, ребята, не шутите? Не прикалываетесь? Кажется, у вас так говорят? – Не, мы не прикалываемся, – помотал головой Леха. – Они там ее видели, Елену эту, красивая она очень, ну и вот… хотят за нее отомстить. – Боженьки мои, кому? – Убийце, ясное дело! – Но вы же дети! – Вот именно! – закричала Маня. – Кому в голову придет опасаться детей? И мы гораздо больше выясним, чем… поймите, мы будем вроде частных сыщиков, только лучше! – А что я твоей маме скажу? – Ничего, тетя Микочка. Маме – ни звука! – А ваши мамы в курсе? – обратилась она к мальчикам. – Нет, – в один голос ответили Никита и Гошка. – Черт знает во что вы меня хотите впутать… – покачала головой Людмила Михайловна. «Так я и знал, – подумал Гошка, – ничего хорошего из этого не выйдет. Как бы хуже не стало… Если эта тетка настучит Маниной маме…» – Ну, ладно, попробуем, чем черт не шутит… А вдруг вы и вправду что-то узнаете! Задавайте свои вопросы, а там посмотрим. Мальчишки переглянулись. – Никит, начинай ты! – сказал Гошка. – Хорошо. Людмила Михайловна, как вы узнали об этом убийстве? – Как я узнала? Мне кто-то сказал… Дай Бог памяти… Ага, мне сказала гримерша Зиночка. Ой, говорит, Людмила Михайловна, несчастье-то какое, Леночку Куценко зарезали. Она отдыхать на Майорку улетела, а там… Ну, мы поохали, поахали, а потом я спросила, не с мужем ли она туда поехала. Нет, одна. Вот, пожалуй, и все. А через два дня мне позвонила приятельница и сообщила, что муж Леночкин на Майорку вылетел специальным самолетом, чтобы забрать тело. И ее уже похоронили, на ее родине, в Пскове. – Специальным самолетом? – воскликнул Гошка. – А я-то голову ломал, как это ее успели похоронить, ведь на Майорку самолеты раз в неделю летают. А когда про мужа узнал, еще там на Майорке, ну, что он прилетел за… ней, то подумал, что он мог прилететь с пересадкой как-нибудь. Людмила Михайловна, а вы мужа ее знаете? – Видела несколько раз. Он из этих, новых русских, но с виду вполне приличный, воспитанный и вроде любил Леночку. Хотя, должна сказать, она в последнее время грустная была, все жаловалась на усталость. А потом вдруг позвонила, что улетает отдыхать сперва на Майорку, недельки на две, а потом муж к ней присоединится, и они хотят махнуть аж на Таити. – На Таити? Класс! – воскликнул Леха. Все посмотрели на него как на дурачка. Он смущенно откашлялся. – Я глупость сморозил, признаю… – Значит, вы с ней дружили? – спросил Никита. – Дружила? Ну, не то чтобы дружила, но она ко мне тянулась, говорила, я на ее бабушку похожа… Хорошая девочка была… И красивая очень… По-настоящему красивая, не сделанная, как некоторые. А то кое-кого из нынешних красоток если отмыть как следует, ресницы наклеенные оторвать, так и смотреть не на что будет, а Леночка, что называется, природная красавица. И с характером. Целеустремленная, так мечтала актрисой стать… Не сразу у нее получилось. Да в общем-то и не получилось. Не успела. Только-только удача ей улыбнулась… – Почему это? Она ведь и на конкурсе красоты победила, и муж у нее богатенький был… – подал голос Леха. – Так она замуж не за богатого вышла, это потом он разбогател… А ей завидовали, ох как завидовали… Гадости про нее говорили, впрочем, это неудивительно. Любят у нас гадости про удачников говорить, ох любят. А тут вам и красота, и деньги немеряные. – А вы конкретно кого-нибудь знаете, кто ей завидовал? – спросил Леха. Людмила Михайловна грустно улыбнулась: – Многие, ох многие. Но это ж какая зависть быть должна, чтобы до смертоубийства дойти… И потом, уж больно сложно. Зачем на Майорке это делать, нешто у нас в России мало убивают? Нет, не думаю я, что так это было, не думаю. И зря вы, ребятишки, с этим затеялись, только неприятности наживете, а толку никакого не будет. Ну, поговорили, и хватит. Пошли на кухню, надо же гостей кормить; Хозяйка скрылась на кухне. – Манечка, – позвала она через минуту, – помоги мне тут немножко. Маня побежала на зов. – Дохлятина! – произнес едва слышно Шмаков. – Ахи, охи. Ах, она была такая хорошая, ох, она была такая святая-пресвятая! Лажа все это, полнейшая лажа. Небось наркотой баловалась, с преступным элементом якшалась, вот и прирезали ее. – Послушай, ты! – вскипел вдруг Никита. – Ты же о ней ничего не знаешь, к тому же она… ее уже нет в живых, а ты о ней гадости говоришь! Не слыхал? О мертвых или хорошо, или ничего! – Да ты что, с пальмы спрыгнул? А если гад помер, так про него уже нельзя сказать, что он гад? Ну и понятия у тебя! Зашибись! – Ну, понятия у него как раз нормальные, – вступился за двоюродного брата Гошка. – И учти, если женщина говорит про другую женщину одно только хорошее, это неспроста. Значит, покойница действительно была хорошим человеком. – Дурные вы, как я погляжу! Какая женщина? Артистка! Она вам что хочешь сыграет! А сама, может, больше всех ей и завидовала! – Леха, по-моему, у тебя что-то с головкой! – возмутился Гошка. – Пришел в чужой дом, а сам… – Не, ты не понял… Я же не конкретно про эту артистку, – спохватился Леха. – Я вообще… – Вообще? А ты что со многими артистками знаком? – не без яда поинтересовался Никита. – Да ладно; вам, – примирительно произнес Леха, – чего к словам придираетесь, умные очень, да? Но тут их позвали на кухню. Кухня была просторная, сверкающая чистотой, а все стены увешаны деревянными досками и досочками. Каких тут только не было! Светлого и темного дерева, резные, расписные, с выжженным рисунком. – Ух ты, сколько! Это у вас коллекция? – спросил Шмаков. – Да, вроде коллекции. Первые еще мой муж делал, а потом уж я сама стала покупать, друзья начали дарить, вот и собралось… Да вы садитесь, садитесь! На столе стояла миска с печеной картошкой, соленые огурчики, квашеная капуста, нарезанный толстыми ломтями черный хлеб. – Налетай, молодежь! Просить себя дважды они не заставили и быстро смели угощение. Потом еще пили чай с пряниками. Говорили о многом, но Елены Куценко больше не касались. И вдруг Никита задал вопрос: |