Книга Игры на брачном ложе, страница 31 – Трейси Энн Уоррен

И вот наконец Мег родила мальчика. Акушер впустил счастливого отца в комнату роженицы и показал ему новорожденного — его второго сына.

Оставив счастливых родителей наедине, Мэллори вышла из комнаты, чтобы сообщить братьям весть о рождении племянника. Увидев в их обществе Адама, она очень удивилась. Мужчины мирно беседовали, словно сегодня утром не было никакого скандала.

«Должно быть, Адам и Эдвард уже поговорили, — решила Мэллори, — и оба остались довольны достигнутым соглашением». Но в чем это соглашение состояло, она ума не могла приложить. Из-за суматохи, связанной с родами, Мэллори не успела поговорить с Адамом и узнать у него, к чему они пришли. Мэллори надеялась, что ее братья не посадят Адама по средневековому обычаю в темницу или в подземелье за поругание чести семьи.

Мужчины на минутку зашли в комнату Мег, которая призналась, что не собирается называть сына Невилом, Орсоном или Освальдом, взглянули на новорожденного и отправились отмечать радостное событие — появление на свет нового родственника — в гостиную, где им подали бренди и сигары.

Проголодавшиеся дамы спустились в столовую, чтобы поужинать. В комнате Мег осталась только Ава.

В одиннадцать часов вечера Мэллори снова поднялась к Мег, чтобы проведать ее и младенца. В комнате она застала Кейда. Он сидел у постели спящей жены, сжимая в ладонях ее руку. Малыш лежал в уютной колыбельке из красного дерева.

Не желая им мешать, Мэллори попятилась на цыпочках, вышла из комнаты, затворила за собой дверь, повернулась и вздрогнула от неожиданности.

— Адам! — воскликнула Она. — Я и не заметила как вы подошли!

— О, я не хотел вас пугать, — тихо произнес он и кивнул в сторону двери. — У Мег все в порядке?

— Да, у нее все хорошо. Я не удивлюсь, если Мег завтра уже встанет и пойдет знакомить новорожденного с маленьким братом.

— Максу всего лишь два года, вряд ли это знакомство произведет на него большое впечатление, — заметил Адам.

— Да, вы правы, — согласилась Мэллори и, потупив взор, стала разглядывать причудливый узор на ковре, который устилал коридор. — Адам, я хотела поговорить с вами о том, что произошло сегодня утром…

Он остановил ее:

— Давайте перенесем этот разговор на завтра. Сегодня был трудный день, вы устали.

— Но я хочу знать, что сказал вам Эдвард, что потребовал от вас Джек? Я видела, что вечером вы уже мирно беседовали, но утром Джек был вне себя от гнева, да и Эдвард не намерен был давать вам спуску. Признайтесь, Джек вызвал вас на дуэль? О, вы не должны драться друг с другом! Ведь всегда можно найти другие-способы решения проблемы. Я не допущу, чтобы вы дрались на дуэли! Я не желаю, чтобы вы или Джек пролили из-за меня кровь.

— Успокойтесь, — мягко сказал Адам. — Поединка не будет, мы не будем драться ни на пистолетах, ни на кулаках. Мы с Джеком сегодня поговорили и достигли взаимопонимания.

— Взаимопонимания? — изумилась Мэллори. — И в чем же оно заключается?

— Это мы обсудим завтра, — решительно заявил Адам и повел Мэллори по коридору к ее спальне. — А теперь я хочу, чтобы вы выбросили все из головы и легли спать.

— Но что, если я не смогу уснуть? Что, если мне снова.

Она осеклась, не смея произнести слово «кошмары».

— Если вам будет трудно уснуть, позовите Пенни и велите ей вскипятить для вас молока. Но если и горячее молоко не поможет, тогда пусть Пенни позовет меня и Джека, мы сядем в вашей гостиной и будем всю ночь тихо играть в карты, а вы, зная, что мы находимся в смежной комнате, сможете поспать, ничего не опасаясь.

— Но, Адам…

— Никаких «но», — перебил он Мэллори и остановился у двери в ее спальню. — Вот мы и пришли.

Адам провел пальцем по ее щеке. Мэллори затрепетала, сердцебиение участилось.

— Спокойной ночи, Мэллори, — сказал он. — Обещайте, что последуете моим советам и выпьете горячего молока, если зам будет трудно уснуть.

— Хорошо, обещаю.

— Отлично. Ступайте в комнату. Пенни наверняка ждет вас. До завтра.

— Спокойной ночи.

Адам повернулся и зашагал по коридору прочь.

Подавив в себе желание окликнуть его, Мэллори вошла в спальню.

На следующее утро Мэллори проснулась бодрой и отдохнувшей. Эту ночь она спала крепко, без сновидений. К собственному удивлению, накануне она уснула быстро, сразу же, как только Пенни задула свечи, и вышла из комнаты.

«Это объясняется тем, что я очень устала за день», — подумала она. Встав с постели, Мэллори вызвала горничную.

Через полчаса она уже была одета в муслиновое платье с узором из зеленых листочков и сидела в своей небольшой гостиной. Перед ней на столике стояла чашка с горячим чаем, а рядом лежала записка от Адама.

Мэллори развернула и прочитала её.

«Встретимся в комнате для занятий музыкой в половине одиннадцатого. Я буду ждать вас там.

Ваш покорный слуга. Адам».

Бросив взгляд на часы, Мэллори увидела, что до назначенного времени оставалось всего лишь двадцать минут. От волнения у нее сразу же пропал аппетит, и она отодвинула в сторону тарелку с едой — яичницей и хлебом, к которым так и не притронулась. Сейчас ее интересовало только одно — о чем договорились Адам и Эдвард.

Адам подошел к арфе, стоявшей в комнате для занятий музыкой, и тронул ее струну. Она завибрировала, издавая приятный звук. Адам ждал Мэллори, но она запаздывала.

«Мэллори, судя по всему, вчера благополучно уснула, — подумал он. — Во всяком случае, она так и не прислала за мной Пенни». Адам был рад этому обстоятельству. Ему было бы жаль будить Джека и посреди ночи поднимать его из уютной супружеской постели.

При воспоминании о Джеке Адам недовольно поморщился. Поведение старого друга казалось ему оскорбительным, это был удар по самолюбию Адама. Джек знал Адама лучше, чем кто бы то ни было, и тем не менее заподозрил его в том, что он подлым образом лишил его сестру девственности. Адам затаил на друга обиду. До женитьбы Джек сам был изрядным повесой и кутилой с подмоченной репутацией.

Впрочем, хорошенько поразмыслив, Адам вынужден был признать, что на месте Джека вел бы себя, пожалуй, точно так же. Обнаружив в постели сестры своего лучшего друга, Адам набросился бы на него с кулаками. Чтобы защитить Делию, он был готов на все. Братья Мэллори тоже встали горой, заподозрив, что с их сестрой стряслась беда.

Адам на протяжении многих лет тщательно скрывал свои чувства к Мэллори, но теперь вынужден был признаться в них. Любовь к Мэллори стала оправданием Адама в глазах ее братьев и избавила их от необходимости применять жесткие меры.

Адама радовало то, что они с готовностью выслушали его. Если бы ему в лицо был брошен вызов, он вынужден был бы принять его, но дуэль привела бы в отчаяние Мэллори, а ему очень не хотелось огорчать ее. Все Байроны, включая интеллектуала Дрейка, были меткими стрелками, опытными дуэлянтами, они мастерски дрались и на шпагах, и на пистолетах, и на кулаках.