Онлайн книга «Красные волки, красные гуси»
|
Девочка озабоченно наблюдала за ним. – Ты чего-то испугался? – наконец спросила она. – Испугался? Какого… – и поправился, – почему это? – Ты так быстро вынырнул. Может, там сом сидит? – Пошли домой, – сказал он, – какой еще сом? Нет там никакого сома. – А помнишь, ты мне рассказывал? Когда ты был маленький, тебя сом за ногу схватил. Перед глазами вдруг отчетливо встало черное скользкое тело, вертящееся вокруг наподобие запущенной в воду автомобильной камеры, и он вновь почувствовал внезапную режущую боль в ноге – словно по ней проскребли мелкой теркой, а потом увидел и саму ступню в мелких кровоточащих царапинах. – Когда это я тебе рассказывал? – медленно спросил он. Унизительный, удушливый страх, собственный истошный визг, до сих пор режущий уши… Я этого и Светке не рассказывал… …и внезапный острый спазм и тепловатое облачко между ног, и стыд… Она хихикнула. – Ты говорил, что от страха даже уписался. – Он остался в яме, – задумчиво сказал скорее сам себе, чем девочке, – на дне реки, под корягой, а когда вода сошла и река обмелела, уже не мог уплыть. Он был очень большой. И, наверное, очень голодный. Девочка кивнула. – Ага… ты еще говорил, что, когда его поймали, его несли два человека, и все равно хвост по земле волочился. Его вновь охватило странное чувство покорности – словно и впрямь рассказывал ей об этом, о том, чего не рассказывал никому и никогда, и собственный голос где-то из глубоких подвалов памяти услужливо воспроизвел: «Я шел, шел по дну, а потом ка-ак провалился в яму! Представляешь? И тут он на меня ка-ак бросится! А я и плавать-то как следует не умел. Ты поосторожней, когда купаешься, знаешь, что может случиться?..» Потряс головой, отгоняя наваждение, невольно ускорил шаг. Она вприпрыжку следовала за ним – дружелюбная, неотвязная… – Выкупались? – Светка встретила их на крыльце. – Ну, идите к столу. Как быстро она приспособилась. Может, это вообще женское свойство – приноравливаться ко всему? За столом девчонка болтала не умолкая – какой-то обычный детский вздор, высокий комариный голос носился вокруг него: казалось, что стекло в окне веранды, о которое сонно билась серая ночная бабочка, мелко дребезжит. Доел, кинулся было помочь Светке, но она мягко отстранила его. – Не надо, мы сами. И уже обернувшись к девочке: – Давай-ка покажем, какие мы с тобой хозяйки… Невысказанное «папе» зависло в воздухе. …Вечерело. Дождь так и не собрался, хотя над лесом громоздились одна на другую темные тучи, тяжелые, как свинцовые грузила. Марлевую штору на окне задернули, чтобы не налетели комары, и все равно вокруг лампы вилась какая-то мелочь. Он сидел и наблюдал за двумя снующими вокруг стола фигурами, отметив про себя, что они двигаются на удивление слаженно – словно и впрямь знают друг друга невесть сколько лет: девочка принимает у Светки мокрые тарелки, аккуратно вытирает их полотенцем, составляет в стопочку. В этом женском царстве он чувствовал себя неуклюжим и посторонним, и, когда вновь заскрипели ступеньки крыльца, он даже обрадовался. Почему-то сразу решил, что это приехал из Рождественского участковый. Но почему не слышно мотоцикла? Нашлись все-таки родители… И испытал острое, как удар, разочарование, увидев Фила. Тот, оказавшись на пороге, тоже удивился – небрежно, мимолетно. – У вас прибавление? – Ага, – согласился он. – Вот счастье-то привалило. И замолк, наткнувшись на укоризненный взгляд Светки. – Откуда? – рассеянно спросил студент. – Спроси что-нибудь полегче. Фил присел на корточки и скорчил зверскую рожу. Девочка хихикнула. – А она хорошенькая, – заметил он. – Ну да? – Да ладно тебе, – примирительно вмешалась Светка, и, обернувшись к Филиппу, пояснила: – Он просто немножко обалдел, знаешь. От неожиданности. – Просто взяла и пришла, да? – Фил поднялся, мимоходом потрепав девчонку по голове. – В милицию обращались? – Какая тут милиция? Один-единственный участковый, и тот в Рождественском сидит. Светка, обняв девочку за плечи, подтолкнула ее к двери в крохотную пристройку без окна, где они поставили раскладушку. – Иди спать. – Ну ма-ам, – протянула та. – Ух ты! – удивился Филипп. – Быстро же ты ее приручила. Вид у Светки почему-то был немного виноватый. – А я соль пришел вернуть, – пояснил студент. – И спички. Купил наконец. А то неловко: занимаю у вас, занимаю… – Да ладно. – Он великодушно махнул рукой. – Подумаешь, соль… Как работа? Продвигается? – Крышу докрою, и порядок, – гордо сказал Фил. – Надо же, – отозвался он равнодушно. Но Филипп не уходил – топтался у порога. Ему явно не хотелось возвращаться в чужой недостроенный дом. – Ну что, распишем пульку? – предложил студент. – Ты как, Светлана, не против? Он, не дожидаясь ответа Светки, покачал головой. – Не сегодня. Устал я что-то. В село ездил, да еще завтра с утра придется. – А-а, – разочарованно протянул Филипп, – ну, бывайте… И исчез за дверью. Светка подняла голову от мотка пестрой шерсти. – Опять вяжешь, – сказал он, – только глаза портишь. Она мялась, не решаясь начать. – Значит, едешь завтра в Рождественское? – Ну да. Я же говорил: участковый обещал в район позвонить. Может, выяснилось что. Мы же не можем держать ее вечно. – Послушай, – тихонько спросила она, – может, не надо? Он поначалу не понял. – Что не надо? Она отвела взгляд в сторону. – Может… если ее никто не ищет… Пусть побудет пока у нас… пока все не устроится. Вытаращился на нее. Что – не устроится? Она что, с ума сошла? – Мы же уезжаем через неделю, – сказал как можно мягче. – Ты ее с собой потащишь? В Москву? – Почему бы и нет? – Теперь уже она смотрела прямо на него, в голосе прозвучал открытый вызов. – Потому что… Она странная. Правда, странная. С ней надо поосторожней. – Что за чушь ты несешь, – холодно сказала она. Мялся, не решаясь начать. Господи, да она решит, что он бредит! – Светик, – сказал он наконец. – Послушай, с ней что-то неладно. Дело не в том, что она просто странная… Она… Она знает обо мне разные вещи… |