Книга Малая Глуша, страница 54 – Мария Галина

– Ничего, – сказала Розка, – так…

– А тебе, Васенька, как?

И поправила планочку, – у батника спереди была планочка, на которой сидели маленькие перламутровые пуговички, и по углам воротничка тоже были нашиты пуговички.

– Ничего, – сказал Вася, – симпатичный. Только лиловый. Не люблю такой цвет.

– Много ты, Васенька, понимаешь, – ласково сказала Катюша.

– Я понимаю во всем, кроме батников, – согласился Вася, – в устройстве Вселенной понимаю. В принципах работы турбинного электрогенератора. А в батниках – нет.

– Пить на работе не надо, – невпопад сказала Катюша, – а ты сам пьешь и молодежь спаиваешь. Вот дыхни сюда, Васенька.

– Еще чего, – мрачно сказал Вася.

– Тебе быть наставником доверили. А ты… Вот придет Елена Сергеевна, я ей официально скажу.

– Валяй, – согласился Вася, – а где Лена Сергеевна, кстати?

Катюша поджала губы.

– С этим… пошла, и нет ее. И зачем, интересно, пошла?

– Вот уж это не твое дело, Катюша, – ласково сказал Вася.

– В коллективе работаем, – огрызнулась Катюша.

– Так и работай, – Вася задрал рукав и демонстративно поглядел на часы, – помоги коллективу. А мы пошли. И так переработали сегодня. Пошли, Розалия.

– Куда?

– Восстанавливаться. Нам по трудовому положено.

– Знаю я, как ты восстанавливаешься, – тут же сказала Катюша.

– А вот и фиг тебе, – по-прежнему ласково сказал Вася, – мы дышать пойдем. Свежим воздухом. Душно тут у тебя, Катерина. А цвет этот тебя бледнит, точно говорю.

* * *

– А может, хорошо, что мы в кино не пошли, – сказала Розка.

Она все оглядывалась по сторонам в надежде, что кто-то знакомый встретится и увидит, что она, Розка, под руку с парнем…

Ей повезло: у прилавков цветочного ряда перед горсадом толпился народ, и Розка увидела Скибу, тоже под ручку с лысоватым хмырем, правда, прилично одетым, в галстуке, и Скиба в светлом польском плаще с широким поясом покачивалась на каблучках, горделиво озираясь. Но Розку она не видела, по крайней мере, так показалось Розке.

– Куда ты меня тянешь? – раздраженно спросил Вася, которому хотелось посидеть на скамейке и покурить.

– Ну, вон туда. – Розка нашла выгодный ракурс, при котором Скиба несомненно ее увидит. – Там музыку лучше слышно.

Оркестр играл рядом с пустой чашей фонтана с желтыми листьями на дне, разноцветные лампочки гирляндами свисали с деревьев, смеялись люди.

– Вася, а бывает, что ты женщинам цветы даришь?

– Момент, – сказал Вася, поняв намек, – стой тут, Розалия.

Он высвободил рукав из Розкиных цепких пальцев, протолкнулся меж людьми и пропал. Розка осталась стоять в толпе, перекинув сумку с плеча на живот и для верности прижав ее ладонью.

Хмырь уже купил Скибе цветы и сейчас отсчитывал деньги. Если они обернутся сейчас, они как раз увидят одинокую Розку, затерянную в веселой толпе людей.

– Вы чего?

Маленький человечек в обтрепанных штанах взял ее за руку. Вид у него был несчастный и в то же время таинственный.

– Орбита Луны время от времени резко меняет положение, но было ли слышно об этом в новостях?

– Нет, кажется, – неуверенно ответила Розка.

– Вот видите, – сказал человечек, – они от нас скрывают. Практически все. Как вы думаете, почему свернули программу «Аполлон»?

– Не знаю, – сказала Розка, пытаясь высвободиться, – а ее разве свернули?

– Нельзя же быть настолько, – укоризненно сказал человечек, – ее свернули из-за нестабильности орбиты Луны. Те самые колебательные движения Луны, которые власти тщетно пытаются от нас скрыть.

– Пустите, – сказала Роза.

– У вас есть телескоп с солнечными фильтрами? Посмотрите на досуге. И увидите то, что вас очень озадачит. Я уж не говорю о твердых телах, отдаленно напоминающих астероид, вращающихся в плоскости, перпендикулярной астралу.

– Да пустите же! – взвизгнула Розка и вырвала руку.

– Фима, – сказал печальный человек, – меня зовут Фима. Запомните это имя.

И подмигнул ей.

Розка попятилась так, чтобы ее закрыла чья-то широкая болоньевая спина, и наступила кому-то на ногу.

– Ой, – сказала Розка, – извините.

– Опять ты, Белкина, – с отвращением произнесла Петрищенко.

У Петрищенко был отвратительно довольный вид, и она держала под ручку этого Романюка, и вот у нее как раз в другой руке была красная роза на длинном стебле, и эта роза сейчас была нацелена на Розку, как дуло пистолета.

– Я, – сказала Розка. – Здрасте.

– Что ты здесь, Белкина, делаешь? – спросила Петрищенко противным учительским голосом.

– Жду одного человека, – холодно сказала Розка и надулась, став похожей в своем зелененьком пальто на маленькую и очень злую лягушку.

Но Петрищенко, кажется, не впечатлилась. Наоборот, при виде Розки она тоже надулась и крепче взяла Романюка под локоть, чтобы уж совсем было видно, что они вместе.

– О, – сказал Вася, протолкавшись к ним, – Лена Сергеевна! Стефан Михайлович. Вот здорово, хм, то есть…

Он, как ни странно, тоже казался смущенным. Рукав штормовки у него был припачкан землей, а в кулаке торчали три чахлые астры неопределенного чернильного оттенка.

– А как же мы сегодня? – спросил он, глядя на Романюка с некоторой растерянностью. – Я думал…

– Не наша уже забота, ото, – твердо сказал мальфар.

– А! – сказал Вася. – Понял. Пошли, Розка.

Он взял Розку под локоть, сунул ей в руку астры, развернул ее и повел прочь.

Сзади отчаянно, как перед концом света, рассыпалась труба.

– Вот как, вот как, серенький козлик, – бормотал Вася сам себе, – приедут большие дяди из Москвы, в замшевых пиджаках.

– Это ты о чем, Вася?

– Да ни о чем, – злобно сказал Вася, – пора посмотреть, как профессионалы работают. Ты куда-то, кажется, хотела, Розалия?

– Да так, – сказала Розка.

– Тогда подожди минутку. – Вася быстрым шагом, лавируя меж людьми, догнал Петрищенко и Романюка.

– Лена Сергеевна, – сказал он извиняющимся, но очень деловитым тоном, – трешки нет?

* * *

– Ты это чего? – подозрительно спросила Лялька. – Цветы откуда-то. Откуда?

– Подарили, – ответила Петрищенко, – где пленка?

– Кто подарил?

– Не твое дело. Где пленка, спрашиваю?

– Вот! – Лялька сунула ей в руку замотанный в бумагу рулончик.