Онлайн книга «Дева войны. Кровь и пепел»
– Все! Меня окружили дружинники, расталкивая которых, тут же пробралась Лушка. Глаза у сестрицы не помещались в орбиты: – Ну ты… ну ты даешь! Вятич был менее эмоционален и более деловит: – Где научилась? Я только пожала плечами, что ему объяснять, мол, в Москве в клубе? А еще видеокурс помог. – Еще что умеешь? – Многое. Только вспомнить надо и потренироваться. Десятник окинул меня чуть задумчивым взглядом, покусывая ус. Интересно, о чем он размышлял, о том, как отреагирует мой отец, или о том, стоит ли дальше связываться с боярышней, ведь, получив синяк или вообще травму, я могла еще раз надолго выйти из строя. Оказалось, ни то ни другое, Вятич вдруг выдал: – Биться в рубахе неудобно. Поддень штаны, а рубаху подвяжи выше. Если хочешь, конечно. Толковое замечание, и я очень хотела, тело просто требовало настоящего движения, одной гимнастики в пределах нашей с Лушкой светелки было маловато. Я кивнула: – Если можно… Тут же встряла Лушка: – А мне можно? Вот тут Вятич, похоже, осознал, что ему придется иметь дело не только с воеводой, когда тот вернется, но и с Анеей, что наверняка куда труднее. Но если уж заварил кашу, придется расхлебывать. Подозреваю, что у Вятича боролись два чувства – досады из-за своей поспешности и явного желания все же взять меня в обучение хотя бы в назидание остальным. Лушка в нагрузку, конечно, не добавляла привлекательности такому варианту, но куда денешься. – Можно, – вздохнул десятник. Сестрица попробовала взвизгнуть, но вовремя сообразила, что таким образом испортит о себе все впечатление, и сдержалась. Это было уже явной победой Лушки над самой собой, я даже поразилась… Договорились прийти завтра, но Лушка все же умудрилась утащить пару учебных мечей, нахально объяснив десятнику: – Это чтобы я тоже побыстрей научилась. – Ты только за ней пригляди, – Вятич кивнул мне на сестрицу, – чтоб не перестаралась. Я хорошо понимала, о чем он, в запале Лушка может так растянуть себе все мышцы, что точно сляжет. – Пригляжу. – Бьешься немного странно, но резон в том есть… – У меня же силы не столько, приходится хитрить. Нахальства не занимать не одной Лушке, я тоже врать горазда. Мы ушли, провожаемые восторженными взглядами парней. Уже отойдя, я услышала: – Как это она так… по плечу? – А вот так! Она раскрылась, тебе бы бить хоть ногой в пах, а ты, дурень, мечом сверху прикрывался. Я размышляла о другом. Ворон сумел справиться с моими умениями одной жердиной и приемчик показал классный, почему такого не знают Вятич и отец? Неладно как-то получалось… Засвербило желание все же достать Ворона и заставить обучить бою. О том, как объявим Анее о новом увлечении (и умении, кстати), не думалось. Вспомнила Лушка: – Ой, а чего матери-то скажем? И тут же сама ответила: – Скажем, что нас в дружину берут! – Луш, ты думаешь, что говоришь? – А чего, бывает, когда девки в дружине! – Только в дружину берет, небось, не десятник, а воевода, а во-вторых, у меня свадьба скоро. – Не скоро! – объявила сестрица. – Ты уверена? – кажется, я с трудом скрыла свое удовлетворение от такого известия. – Ага, твой Андрей Юрьевич куда-то в Новгород ушел, вернется к зиме. Анамнясь известие принесли, мать тебе говорить просто не хотела. Вот уж спасибо так спасибо! Я готова была расцеловать Лушку за такую новость. У меня появлялась пара свободных месяцев. Лушка была такой храброй, пока мы не дошли до дома, уже у ворот она явно засуетилась, прикидывая, куда бы спрятать мечи, но не успела, прямо у ворот нас засекла Анея. – Это зачем? Пряча деревянное оружие за спину, словно мать могла отобрать, Лушка промямлила: – Мы… нас… Я решила, что хватит прятаться за спину младшей сестры, а то как на мечах биться, так смелая, а как с Анеей спорить, слабая. – Мы будем учиться биться мечами… У Вятича… – Нас Вятич в дружину берет! – осмелев, выпалила сестрица. Я подумала, что это она зря, потому как ничего подобного Вятич не только не обещал, но даже не мыслил. – Да ну? А Вятич ли в дружине глава? Мне почему-то пришло в голову, что сама Анея, но сказала другое: – Да нет, никто нас никуда не берет, просто Вятич позволил пока ходить биться с парнями учебными мечами. Теткин взгляд был пристальным, но к этому я уже привыкла. – С чего вдруг? – Так… захотелось. Андрей Юрьевич же не скоро еще приедет, – я глянула прямо в глаза Анее, пусть знает, что я не Лушка и ее не боюсь! Тетка отвела глаза первой, буркнув в сторону Лушки: – Трепло… Но запрета-то не последовало! Это означало, что мы действительно можем с завтрашнего дня приступить к тренировкам вместе с дружинниками. Если, конечно, за ночь не передумает сам Вятич. Видно, об этом же подумала и Лушка, потому что, глядя вслед удалявшейся матери, она не взвизгнула привычно, а сокрушенно вздохнула: – Только бы Вятич не отказался… – Луш, он же не обещал взять нас в дружину. – Да я не про то. Не отказался бы обучать. Тебе легче, ты вон умеешь, а мне каково? – Зачем тебе это умение? – Как зачем?! А если тати нападут? Я рассмеялась: – Ты меч на поясе носить собираешься? – Ну… это… А покажи, как ты это крутила? Сестрица перевела разговор на интересующую ее тему, она попробовала сама крутануть меч, но, конечно, немедленно выронила его на траву и горестно вздохнула: – Мне ни в жисть не научиться… Ага, голубушка, это раньше я думала, что такие вздохи действительно означают сожаление, теперь хорошо знала, что это просто подначка, чтобы я принялась убеждать, мол, что ты, Луша, да сейчас прямо и научишься. Так и есть, глаза сестрицы хитренько блестели. – Ладно уж, поднимай свое оружие, пойдем, научу колечко крутить… Уронив с десяток раз меч себе на ноги, Лушка освоила-таки сие немудреное упражнение. Она бы тренировалась еще, но я заметила, как бедолага потирает запястье, видно, растянула, и возмутилась: – Лушка, никто с утра до вечера не тренируется, остановись! Когда мы выползли из-за сеновала, где крутили мечи, Лушка не удержалась и попробовала продемонстрировать освоенное умение Трофиму. |