Онлайн книга «Дева войны. Убить Батыя!»
– Настя, он к Евпатию не вышел. Ханы не выходят на поединки, выставит против тебя верзилу метра два ростом, такого, чтоб конь не выдерживал, тот на одну ладонь тебя посадит, а второй хлопнет. – Что ты предлагаешь? – Идти в Сырню. Тем более туда отправилась и Нарчатка со своей дружиной. Там стены, там Алджибай с воинами. Не Козельск, конечно, но надежда есть. – Он округу разорит. – Там уже давно нет округи – разорена. Пошли, командир, не тяни время. Мы прибыли к Сырне к вечеру, но нас узнали, встретили с удовольствием. Нарчатка со своими была уже там. Я невесело посмеялась: – Все в сборе… Не хватает только Батыя. – Он ждать себя не заставит, надо подготовить город, насколько возможно. И увести людей в лес. – Нет, – вдруг помотала головой княжна. Я обомлела. Она не собирается биться вместе с нами? – Если сейчас увести людей, то их легко перехватят. Уходить надо тогда, когда монголы будут стоять под стенами. Я вспомнила слова Бормана о том, что уходить из Берлина нужно под грохот русских пушек и танков. Оказывается, его тезис не нов. Интересно, он знал о словах Нарчатки? Нет, ну вот дурища-то, а?! Нашла время вспоминать фильмы советского периода. Главное – вовремя-то как! А княжна, вернее, теперь она уже была царицей, народ ее признал, продолжала весьма деловито: – А пока все, кто в силе, могут рыть волчьи ямы и устраивать другие пакости. – У вас чеснок есть? – Что есть? У них называлось это как-то по-другому, но шипы на погибель лошадей нашлись. Оставалось только решить, где и как копать, где разбрасывать… Удивительно, но нас поддержал не только Алджибай со своими воинами, в общем-то привычными к боям и осаде, но и жители Сырни. Особенно старались девушки из дома терпимости. Уже через пару часов можно было наблюдать, как неумело тычут заступами в землю весьма упитанные кобылки из числа тех, кто совсем недавно ублажал воинов совсем другим способом. Но никто не насмехался, трудовое рвение ночных тружениц вызывало даже уважение. Сырня готовилась к длительной осаде. Алджибай убеждал нас, что хлеба хватит надолго, вода в крепости есть, колодцев достаточно, остальные запасы тоже немаленькие… А я смотрела на деревянные стены Сырни, через которые легко перелетит стрела с горящей серой на наконечнике, и думала, насколько быстро выгорит все. Сколько понадобится Батыю – день, два, неделя? Об осаде и отпоре хорошо рассуждать, когда никого нет под стенами, но когда монголы закружат свою карусель с ливнем горящих стрел, небо покажется с овчинку. Оставалась только надежда на тот самый подземный ход, о котором твердила Нарчатка. И вдруг я поняла страшную вещь: Нарчатка – единственная правительница мокши, ей нельзя погибать! Вятич в ответ на такой крик души покачал головой: – Надеешься ее убедить уйти? Не думаю. Так и вышло, царица даже слышать не желала об уходе! – Нарчатка, послушай, вы должны попробовать пробиться. Нельзя, чтобы исчез твой народ или был разогнан, как буртасы. Мы однажды прорывались так из Козельска, когда сразу с нескольких сторон, то можно пройти. – Нет, мы в своем городе и будем отбиваться до конца. – Монголов слишком много, город они сожгут и возьмут даже без осадных машин. Немного погодя его просто не будет. А вы уходите. – Мы не бросаем друзей в беде. У нас общий враг. – Нарчатка, Батый гоняется за мной лично. – Как? Тьфу ты, снова повело на язык двадцать первого века! – Он гоняется именно за мной, понимаешь, я однажды… сильно оскорбила его. – Ты встречалась с ханом? – Да. Когда освобождали ваших женщин. – Они сказали, что их просто оставили и ушли. Почему-то. – Ты когда-нибудь видела, чтобы монголы просто оставляли красивых пленниц? Мы его вынудили сделать это, поставив на… в одном месте тавро. Теперь он будет мстить мне до конца. Вы здесь ни при чем, потому уходите. – Нет, мы не бросаем друзей в беде, – повторила царица. – Нарчатка, когда-то я тоже очень не хотела уходить от остающегося Евпатия Коловрата и многие не хотели оставлять его с небольшой горсткой воинов против целой армии Батыя. Но Евпатий верно сказал: живые, вы еще сможете отомстить, а мертвые уже нет. Меня поддержали Вятич и Тумай: – Уходи, у твоего народа не осталось правителей. Пуреш с сыном ушли на запад, инязор Пургаз погиб. Уходи, думай о народе. Нарчатку удалось убедить уйти. Перед самым уходом она вдруг тихо поведала мне, что это только потому, что… у нее будет сын! От Вадуна! – А Вадун знает?! – Нет, он погиб. Но мой сын – его продолжение, сам Вадун был похож на легендарного инязора Тёкшоня, а его сын будет похож на Вадуна. – Обязательно будет, – заверила я Нарчатку. Мы провожали дружину Нарчатки со смешанным чувством, понимая, что больше их не увидим. Я ничего не знала о судьбе царицы, а потому продолжала надеяться, что она сможет выжить и родить сына, очень похожего на Вадуна. Жаль, не расспросила, как именно и где он погиб. У Вадуна были хорошие глаза честного человека и воина, он не мог погибнуть глупо или недостойно. Когда последние всадники осторожно пробрались в узком проходе между разбросанным чесноком, Алджибай удовлетворенно объявил: – Они отвлекут монголов от города, постараются увести их в сторону. Я потеряла дар речи, пару секунд разевала рот беззвучно, а потом схватила Алджибая за грудки: – Ты?! Ты знал об этом и молчал?! Наверное, это смотрелось смешно, я едва доставала здоровенному Алджибаю до плеча, и все мои наскоки были укусом комара для бегемота, но, видно, от неожиданности «погранец» болтался в моих руках, как тряпичная кукла, даже побледнев. – Нарчатка сама сказала не говорить… – Мало ли что она тебе скажет?! Недоумок! Вятич оттащил меня в сторону, шипя на ухо: «Сдурела?!» Хорошо, что «погранец» не понимал лексикон двадцать первого века. Иначе действительно были бы неприятности. В конце концов он прав, как можно обсуждать приказы царицы, у которой ты находишься на содержании? Но хоть шепнуть нам он мог? Вятич увел меня к себе и долго сидел, гладя мои встрепанные волосы, чтобы успокоить. А я, как дура, рыдала: – Ты… ничего не понимаешь… Она беременна… у нее будет ребенок от Вадуна… – Слушай, а где сам Вадун, я его не видел. – Погиб. |