Онлайн книга «Афганский гладиатор»
|
Александр усмехнулся: – О всех ли? Никого не забыл? – Подкалываешь, да? – А что, нельзя? Ладно, извини. И как же отреагировала на твои признания Елена? – С пониманием, в отличие от других! – О себе она, наверное, не так откровенно говорила? – Проверить, конечно, ее слова невозможно, но мне этого и не надо. А насчет откровенности, то Лена тоже многое рассказала. – И как результат предложила сегодня вновь встретиться, да? – Да! В этом есть что-то странное? – Нет! Я рад за тебя! – Скажи еще, мол, при ней, глядишь, и человеком стану. – Ты и так нормальный мужик. Я действительно рад за тебя! – Заметно! – Серьезно! А то, что эту радость внешне не проявляю, то это из-за плохого настроения. Шестаков поинтересовался: – Это из-за козла Гломова, что ли? Или из-за вызова к комдиву? – Нет, Вадик! Это все пустяки. – Так из-за чего? – Да ни из-за чего! Просто с утра плохое настроение. – Нет! Чего-то ты, дружок, недоговариваешь! Но дело твое. Захочешь – расскажешь. Пойдем в часть? – А больше и некуда! Лейтенант взял Александра под руку: – Слушай, Сань, у Ленки есть подруга. По соседству живет. Тоже одна, тоже разведенка, тоже без детей. Симпатичная, миниатюрная такая. Хочешь, мы с Еленой познакомим тебя с ней? Вместе будем в микрорайон после службы ездить. И отдыхать на природе вместе! Подруга, хоть и росточка небольшого, но фигуристая, привлекательная. Тебе понравится! – Откуда тебе знать, понравится она мне или нет? – Ну, если Люблина нравится, то подруга Лены гораздо приятней Ирки. Тимохин улыбнулся: – Я подумаю над твоим предложением, а сейчас пошли в батальон, скоро построение на развод. – Подумай, Саня, обязательно подумай! Ты ж ничего не теряешь. Ну, не подойдет одна подружка, подойдет другая. Никто не понравится, да и хрен с ними. Будешь с Иркой в любовь играть! – Все, закрыли тему! Скажи лучше, как одеколон называется. Тоже куплю себе такой! – А черт его знает! На этикетке название по-французски написано. Двумя словами. Но я тебе покажу флакон. Освободимся после беседы с комдивом, и покажу! Офицеры направились в часть, где на плацу старшины рот строили свои подразделения. Тимохин увидел ротного. Тот стоял, ожидая, когда выстроится рота по ремонту автомобильной техники. Подошел: – Здорово, Серега! – Привет! Как дела? – Лучше всех! Комдив не приехал еще, не знаешь? – Не знаю! Смагин указал на построившееся подразделение: – Командуй, Саня! Тимохин подал команду «Смирно», доложил Смагину о том, что в роте никаких происшествий не произошло, отошел в сторону. Ротный поприветствовал личный состав. Тот ответил дружным, громким: – Здравия желаем, товарищ капитан! Смагин развел подразделение по шеренгам, бегло осмотрел внешний вид подчиненных. На плац вышел комбат с заместителями. Повторилась та же церемония. Начальник штаба отрапортовал Галаеву. Подполковник поздоровался с личным составом части. После чего вызвал офицеров и прапорщиков на середину плаца. Провел короткий инструктаж, во время которого замполит обошел строй, вынюхивая перегар у подчиненных. Но сегодня никого не выцепил. Комбат отдал команду командирам развести подразделения по мастерским и боксам парка, приказав старшему лейтенанту Тимохину и лейтенанту Шестакову остаться. Как только плац опустел, над гарнизоном пророкотал вертолет, заходя на посадочную площадку у штаба танкового полка. Галаев повернулся к Тимохину и Шестакову: – Вот и комдив прибыл! Следуем в штаб танкистов. Генерал решил начать свой рабочий день у нас со встречи с вами! Замполит усмехнулся: – Смотри, сколько внимания нарушителям воинской дисциплины! Тимохин взглянул на Василенко, но смолчал. Будет еще время высказаться. За этим дело не станет. И замполит, и начальник штаба собрались было тоже пойти в штаб танкового полка, но комбат осадил их, приказав: – Вы, товарищи заместители, займитесь своими делами. Будете нужны, вызову! Майор с Гломовым недовольно переглянулись, но не подчиниться не могли. Отправились в парк. Комбат с Тимохиным и Шестаковым пошли к штабу танкового полка. Лейтенант спросил Галаева: – Товарищ подполковник, не скажете, в чем причина нашего с Тимохиным вызова к командиру дивизии? Или это уже стало традицией у генерала? По прибытии сюда собирать нас? Галаев ответил: – А ты об этом у самого комдива и спроси! – У него спросишь! Хотя почему бы и нет? Что, во всем гарнизоне ему поговорить не с кем? Или только мы с Тимохиным, причем постоянно, такую честь заслуживаем? – Спроси, лейтенант, обязательно спроси. Тимохин проговорил: – Тебе, Вадик, не спрашивать придется, а отвечать. – За что? – Не за что, лейтенант, а по существу вопросов, определенных докладными записками наших доблестных политработников и его благородия господина Гломова! Комбат обернулся к Тимохину: – А ну отставить базар! Разговорились! Шестаков махнул рукой: – Послать, что ли, все к едрене фене? Надоело! Из тебя дерьмо делают, а ты еще и молчи! Галаев остановил офицеров: – Так! Вижу, не поняли меня! Ты чего выступаешь, Шестаков? На неприятность напороться хочешь? – А разве уже не напоролся? Или комдив нас для милой беседы с чаепитием вызывает? Ему больше делать нечего, кроме как беседовать с младшими офицерами о житье-бытье. Докладные прочитает и начнет разносить, не вдаваясь особо, кто прав, а кто виноват. Впрочем, в армии всегда виноват младший по должности и званию! Но я сегодня тоже молчать не буду! А то у нас Гломов с Булыгой такие чистенькие и заслуженные, что их рожи впору рядом с фото членов Политбюро в ленкомнатах вешать! Комбат повысил голос: – Да замолчишь ты, Шестаков?! Бойцы вокруг! Желаешь выступать, выступай! Но не при солдатах, а перед комдивом. Посмотрю я, как ты гонор свой перед генералом проявишь! А сейчас молчи. Это приказ! Лейтенант сплюнул на асфальт: – Задолбало все! Дальше шли молча. Их встретил замполит танкового полка: – Так! Рембат прибыл! Очень хорошо! Генерал сейчас с командирами полков короткое совещание проводит, определяет распорядок дня, после этого займется вызванными на беседу офицерами. На сегодня таковых немного. Ваши двое и наш один. |