Онлайн книга «Признание моджахеда»
|
Валентина, для которой слова Исмаил-Хана были обидны и неожиданны, все же сумела не выдать своих чувств, а лишь спросила: — Так значит, цель похищения съемочной группы — получение выкупа за меня? — Вы догадливы, Валентина Борисовна. Приятно иметь дело с деловыми людьми. У нас не принято на равных общаться с женщинами, но вы совсем другое дело. Оставаясь женщиной, вы становитесь партнером по нашему совместному бизнесу, дивиденды от которого высоки. Для вас это жизнь. Для вас и для ваших, естественно, коллег по телеканалу. Валентина покачала головой: — До чего же деньги иногда завладевают людьми настолько, что лишают их человеческого образа. Вы мусульманин? — Естественно! — А разве ислам поощряет похищение людей и торговлю ими? — Вот чего вам не следует делать, Валентина Борисовна, так это задавать мне глупые вопросы и пытаться учить жизни. Я прожил гораздо больше вас и больше вашего видел на этом свете. В ваших православных заповедях также сказано — не убей! А что здесь делали ваши солдаты? Они убивали, хотя никакой войны объявлено не было, и они не защищали свое отечество от иноземных захватчиков. — Вы неплохо образованны, господин Исмаил-Хан, и очень хорошо владеете русским языком. Главарь банды усмехнулся: — Так я же учился в Советском Союзе. В военном училище, затем в Академии. В военных вузах у вас учили неплохо. — Но наверняка не работорговле! — А разве вы рабыня? Нет, вы и ваши товарищи заложники, а это большая разница. Но давайте все же перейдем к делу. — Что вам от меня нужно? — Совсем немного, я предоставлю вам возможность по спутниковому телефону связаться с отцом. Вы скажете ему, что находитесь в плену у кровожадных варваров. Но эти варвары готовы отпустить вас, более того, переправить в столицу одного из среднеазиатских государств — республик бывшего СССР за символическую для него плату в десять миллионов долларов. После чего с господином Туркиным поговорю я. Валентина взглянула на Исмаил-Хана: — А если я не стану ни о чем просить отца? Главарь банды пожал плечами: — Этим вы совершите неисправимую ошибку. Я же не имею ни малейшего желания причинять вам боль. Но вы сами заставите меня сделать это. Зачем? Разве какие-то миллионы дороже жизни и здоровья человека? — Мне надо подумать! Исмаил-Хан отрицательно покачал головой: — Нет! Принимать решение вам придется немедленно. — Но я должна обдумать, как построить разговор с отцом, ведь он даже не догадывается, куда я поехала в командировку. Известие о том, что я нахожусь у вас, может так подействовать на него, что просто не выдержит сердце. У папы уже был инфаркт. Боюсь, второй он не переживет. С кем тогда вы будете договариваться о выкупе? С его молодой женой стервой Кристиной? Да для нее будет самым дорогим подарком моя смерть, ибо тогда она станет единственной наследницей отца. Она даже разговаривать с вами не станет. Пошлет куда подальше и все! Исмаил-Хан задумался. В словах этой красивой, внешне обычной, но внутренне сильной духом женщины присутствовала логика. Но и главарь не мог тянуть время. Впрочем… Главарь сказал: — Хорошо! Я дам вам сутки на подготовку разговора. Вас поселят в отдельной комнате со всеми удобствами, но под охраной. Думайте! Хорошенько думайте, Валентина Борисовна, ибо если господин Туркин не заплатит, я просто вынужден буду убить вас. — Вы, Исмаил-Хан, добры, как никто другой! Но мне не нужна отдельная комната с удобствами. Моих коллег вы наверняка определили в менее комфортабельные условия. Я настаиваю на том, чтобы меня поместили к ним! — Настаиваете? Хорошо. Вас определят к вашим коллегам. Так даже будет лучше, быстрее думать станете. Но… не забывайте, там, где окажетесь по своей, я подчеркиваю, по своей воле, будут другие условия временного содержания. — Не забуду! — Хоп! Исмаил-Хан вызвал коменданта крепости. Натанджар явился тут же. Главарь банды моджахедов кивнул на Туркину: — В подвал ее, к коллегам! — Но… — Я сказал, в подвал эту женщину. Или солнце припекло тебе голову настолько, что она совсем перестала соображать? Комендант поклонился: — Слушаюсь, саиб! Один вопрос: для нее условия содержания такие же, как и для мужчин? — Да! — И, подумав недолго, добавил: — Если дама не попросит иных! Комендант крепости взял Валентину за локоть. Женщина попыталась вырваться, но Натанджар держал ее крепко. Оскалил рот, обнажив черные, гнилые зубы: — Не дергайся, девочка. Я мужиков ломал, а тебя… не дури, иначе по неосторожности могу и выдернуть руку. Исмаил-Хан крикнул: — Отпусти ее! Пусть к подвалу идет сама! Комендант вновь поклонился: — Как скажете, саиб! Отпустил Валентину, слегка подтолкнув к выходу: — Пошла! Комендант вывел Туркину из дома, тут же завел за угол и подвел к проему входа в пещеру, у которого с автоматом стоял часовой. Он отошел в сторону при виде грозного и влиятельного в банде Натанджара. Комендант втолкнул Туркину в бетонный бункер, посреди которого находился колодец, закрытый сверху металлической решеткой. Комендант указал охраннику пленников на решетку: — Убери! И спусти вниз лестницу! Быстро! Молодой афганец нырнул под топчан, стоявший в углу. Вытащил оттуда моток веревочной лестницы. Снял замок с решетки, сдвинул ее в сторону, закрепил один конец лестницы за специальные крюки, бросил моток вниз. Натанджар толкнул Валентину к колодцу: — Спускайся вниз. Твои друзья там. Надоест их общение или пожелаешь более комфортного жилья, кликни охранника. Поняла? Туркина брезгливо взглянула на коменданта крепости: — Да пошел ты, обезьяна! Натанджар, побледнев, процедил: — Я буду молить Аллаха, чтобы твой папаша не смог заплатить за тебя деньги и саиб отдал тебя мне. Ты подыхала бы мучительно долго. — Смотри, сам не сдохни. Ну чего уставился? Может, ударишь? Давай! Вы, душманы, способны воевать лишь с женщинами. А от войск прячетесь по норам! Воины, мать вашу! Комендант взвился: — Не смей ругать мою мать! За это… Валентина прервала Натанджара: — Я уже сказала, да пошел ты! Она спокойно подошла к колодцу, по лестнице спустилась вниз. Встала, привыкая к темноте. Лестница поднялась, решетка легла на место, щелкнул замок. Из угла раздался голос Дольского: |