Онлайн книга «Горец»
|
– А о Саньке ты не подумал? – Подумал, Шура, подумал! Переживет, невелика потеря. Как пил, так и будет пить! Да что мы о своем? Тут с Андрюшей такие дела. Дементьев прошелся по комнате: – Да уж, дела! Но вы в жизнь Саньки и Веры не лезьте. Что будет, то будет, а брата не мешало бы подлечить. Закодировать или еще что-то. Бросать ему пить надо, раз не может без запоев. Тетя Шура протерла носовым платком глаза: – Да кто спорит, Андрюш?! Надо, конечно, но ведь никакое лечение не поможет, если он сам не решит бросить пить! – И все же надо бороться! Бросить Санька на самотек легче всего, его спасать надо. Василий Наумович проворчал: – Была б еще жена другая. – Вера, конечно, не подарок, но и унижать нельзя! От порога донесся женский голос: – Золотые слова! Послушайте, родители, что умный человек говорит. Вера прошла в комнату. Василий Наумович повторил: – Заноза и есть заноза, но черт с ней. Появился и Александр. Он умудрился за один заход принести все покупки Дементьева. Выставил на стол упаковку с телевизором, пакеты, внутри которых издали характерный звук бутылки. Тетя Шура спросила: – Что это? – Подарки! Но с ними потом разберемся. Сейчас же надо позвонить кое-кому… Санек спросил: – Уж не врачихе ли? Екатерине Владимировне? Красивая, лощеная баба, не то что моя Верка, которая только и умеет дешево понтоваться. – Что ж ты на ней женился? – Не поверишь, Андрюх, люблю, суку! – Ну почему не поверю, верю! Но звонить я буду не врачу. По крайней мере сегодня. А после звонка сходить на могилу матери надо бы. Дядь Вась, проводишь? – Конечно, Андрюш, какой разговор? – Тогда я быстро. Дементьев достал сотовый телефон. Набрал номер бывшего уже командира отряда. Вербин ответил: – Да? Слушаю? – Здравствуйте, Алексей Викторович! – Дементьев? Андрей? Что-то случилось? – Случилось. Будьте так любезны объяснить, почему пятого числа, когда был окончен бой у Кентума, вы не сообщили мне о смерти матери? – Вот ты о чем? Сейчас все объясню. – Да уж постарайтесь, товарищ подполковник. – Телеграмму из Переславской области действительно мне доставили, и я прошу принять мои глубокие соболезнования. Но дело в том, что эту телеграмму я получил только сегодня утром. Пятого же числа, Андрей, я ничего не знал о постигшем тебя горе. Дементьев спросил: – Как такое могло случиться? – В полку заменили почтальона, прежний с пьянкой залетел, назначили неформально нового. И было это как раз утром пятого числа. Вновь назначенный не стал, видимо, утруждать себя тщательной разборкой корреспонденции, а может, бланк куда упал. В общем, телеграмму нашли только сегодня и сразу же принесли мне. Хотел позвонить, но подумал, не до этого тебе сейчас. Да и смысл она потеряла, ты и так все узнал. Поэтому, Андрей, слово офицера, до сегодняшнего утра я ничего не знал о смерти твоей матушки. – Ясно! – Так как там, дома? – Никак! Это наиболее точное определение моего состояния. – Держись, Андрюш! Все мы смертны, и всем нам приходится когда-нибудь терять самых близких людей. И ничего с этим не поделаешь. – Ладно! Документы еще не выслали? – Не так быстро, Андрей. Ты же прекрасно знаешь, что военная бюрократическая машина ничем не отличается от гражданской. Думаю, недели через две личное дело будет готово к отправке, при условии, если ты сообщишь, куда его высылать. – В адрес военкомата отправить. Андрей продиктовал название военкомата района нахождения городской квартиры. – Вышлем, как все будет готово. Извини, Андрей, и еще раз прими мои искренние соболезнования. – Принимаю. Благодарю. Удачи вам, командир! – Тебе удачи, Андрюш! Дементьев отключил телефон. Слышавшие разговор родственники удивленно переглянулись. Василий Наумович спросил: – О каком бое ты говорил, Андрей? Ты ж вроде… в тыловой части служил. Андрей усмехнулся: – В тыловой! Это для матери я якобы служил там, где мне не грозила никакая опасность. Даже не мог ей свои награды показать. А она часто отцов орден Красной Звезды из шкатулки доставала. Я же не мог показать. А служил я, дядя Вась, в спецназе. И когда умирала мама, моя разведывательно-штурмовая группа вела бой с боевиками в горах Кавказа. Тяжелый бой. В 4.20 понедельника одно из отделений подверглось нападению с тыла. Все ребята погибли. А потом мы уничтожили бандитов, почти семьдесят рыл. Было еще одно дело, но это так, мелочь. Так что вернулся я с войны, дядя Вася. Двоюродный брат удивленно и в то же время восхищенно присвистнул: – Ни хрена себе, кренделя! А мы тут ничего и не знали. Служит Андрей где-то в тылу и служит. Василий Наумович сказал: – А Ольга догадывалась, что ты обманываешь ее. Говорила, темнит Андрей. Не хочет, чтобы я переживала, а сам, наверное, где-нибудь в Чечне. Тетя Шура воскликнула: – Сердце матери не обманешь! – Но и правду я сказать не мог. Ладно, ты, Санек, позови супругу, и разберите подарки, там и ей кое-что есть. Теть Шур, я маме костюм купил, так вы его себе оставьте. И телевизор вам. В общем, разберитесь здесь, а мы, дядь Вась… – Дементьев взглянул на дядьку: – Пойдем-ка на погост сходим? – Пойдем! Александр уже взял пакет, в котором находилось спиртное и закуска: – О! Чую, бухалово фирменное привез?! Дело, а то местный самогон надоел уже. Ладно если первач, а то ведь… Андрей прервал брата: – Спиртное до возвращения не трогать. Это приказ. Понял? – Понял, Андрюх, какой базар? А че, и Верке гостинец привез? – А что? Не надо было? – Не заслужила она подарков! – Ну, это вы меж собой разбирайтесь. Я всем взял. И потом, Сань, не забывай, Вера твоя жена. – Жена! Надолго ли? – Это от тебя зависит! Дементьев повернулся к дядьке: – Идем, дядь Василь! Они вышли из дома, улицей прошли до ближайшей березовой рощи, где находилось местное кладбище с небольшой отреставрированной часовней посередине. Василий Наумович подвел Андрея к свеженасыпанному земляному холму, на котором лежали два венка, да еще один небольшой висел на деревянном кресте: |