Онлайн книга «Огненное ущелье»
|
— И что мне ему отвечать? — Тоже мне проблема, — проговорил Колданов. — Да ничего не отвечать! По существу, откуда вам знать, почему их «Сигмы» не ловят наши «Орбиты»? И почему, кстати, Дрейка так интересует то, что в «Марсе» не запрещено, — а именно выход на связь со своим, а не объединенным командованием? — Что ж, верно, старшему куратору необязательно знать о моих переговорах с Центром… Так, всё! Станцию «Сигма», Слава, — обратился Тимохин к Колданову, — отнесешь в подвал вышки танковой директрисы. Да возьми с собой фонарь! Оставишь станцию там — и обратно сюда, на ужин. После ужина — отдых. Свободны! Колданов, забрав станцию, пошел на плато, Дрозденко ушел в свой отсек. Как только офицеры разошлись, Шепель недовольно проговорил: — Это что же за совместный отряд получается, когда переговоры по связи друг от друга скрывать надо? — А разве раньше этого не было? — Ты имеешь в виду работу по складам в Тарвале? — Именно. — Но тогда мы были вынуждены отсекать американцев от главного этапа операции. Сейчас же прослушка закладывается в порядок совместных действий… — Ладно, Миша, черт с ними, с этими станциями. Идем ужинать — и спать! — Это в девять-то часов? — А что, предлагаешь ночной кросс провести? — Да нет, как-то не хочется… — Тогда не болтай лишнего, и вперед в столовую. Горный учебный центр Келяджи, Туркменистан, вторник, 9 ноября Дневальный провел подъем группы «Орион» в 7.00. После зарядки и завтрака Тимохин провел смотр подчиненных. Около восьми по сотовому телефону позвонил сотрудник российского посольства в Туркменистане Фокин. Он сообщил, что часом раньше в Ашхабад прибыл борт из Кувейта с группой спецназа США «Ирбис»; в настоящее время автобусом американского посольства группа во главе с бригадным генералом Дрейком выехала в район горного учебного центра. Тимохин поблагодарил Фокина за информацию. — Что, коллеги прибывают? — спросил Александра находившийся рядом Шепель. — Да, выехали к нам. — Значит, где-то через полчаса, минут через сорок подъедут. Будешь объявлять построение? — Нет. — А чего так? Начальство полагается встречать со всеми почестями. — Сначала посмотрим, что за начальник этот Дрейк. — Не пытался пробить, почему именно им заменили Вайринка? — Этого не знает даже Потапов. — А Феофанов? — Мне следовало беспокоить начальника управления по таким пустякам? Американцы, как и наше руководство, вправе назначать командиров групп по своему усмотрению. Кандидатура командира отряда согласовывается наверху объединенным руководством проекта. Значит, у него были причины заменить Вайринка на Дрейка, как и передать командование отрядом Даку. И вообще все совсем скоро встанет на свои места. — В этом ты прав. На плато въехал автобус. Тимохин повернулся: — Едут! Так, ты давай в казарму, вызови ко мне подполковника Соловьева. — Есть! Шепель ушел в казарму. Тут же оттуда вышел Соловьев, подошел к Тимохину: — Вызывал, командир? — Американцы на подъезде. Будешь со мной встречать их. — Надо было бы всю группу построить по этому поводу… — Успеем. Автобус с трудом, но поднялся по извилистой горной дороге в лагерь и встал на площадке недалеко от казармы. Первым из него вышел коренастый мужчина лет пятидесяти в камуфлированной форме; встал у дверей автобуса, широко расставив ноги, и уставился на Тимохина. Александр остался на месте. — Не иначе, Саныч, это Дрейк, и он ждет, когда ты подойдешь к нему, — подсказал Соловьев. — Вижу, Леша. Но для того чтобы получить доклад, он должен представиться. Откуда мне знать, генерал Дрейк это или какой-нибудь сержант из его отдельной подгруппы? Дрейк, не дождавшись подхода Тимохина, криво усмехнулся и пошел от автобуса. Приблизившись к российским старшим офицерам, представился: — Бригадный генерал Дрейк, старший куратор американо-российского отряда «Марс». Вы полковник Тимохин? — Так точно, господин генерал, — козырнул Александр, — я командир российской группы специального назначения «Орион» полковник Тимохин Александр Александрович. Рядом со мной мой заместитель, подполковник Соловьев Алексей Александрович. — Похоже, вы знаете себе цену, полковник… Проявляете с самого начала строптивость? Говорил Дрейк на русском языке весьма прилично. — Я не понимаю, о чем вы. — Все вы прекрасно понимаете… Запомните на будущее: я терпеть не могу, когда подчиненные мне офицеры проявляют строптивость. — Вы предпочитаете беспрекословное повиновение? — Не предпочитаю, полковник, а требую. И поверьте, я умею заставить подчиненных повиноваться. — А я, генерал, умею отстаивать собственное мнение. — Да, — усмехнулся Дрейк, — не таким я представлял наше знакомство. Но нам, как говорится у вас в России, вместе не детей крестить, а воевать. Так что оставим эту тему. Где ваш личный состав? — В казарме. — Объявите ему построение в полной боевой экипировке. — Есть, генерал! — И еще, полковник, называйте меня господин генерал. — Но тогда и вы обращайтесь ко мне и подчиненным мне офицерам с приставкой «товарищ» или «господин». — Я буду обращаться к вам и подчиненным вам офицерам так, как посчитаю нужным, мистер Тимохин, — повысил голос Дрейк. — Стройте группу! — Конечно, мистер генерал, — в тон ему ответил Александр и повернулся к Соловьеву: — Объяви построение в полной боевой экипировке. Гранатометы, пулеметы, огнеметы не брать! Дрейк хмыкнул и развернулся к автобусу: — Полковник Дак, выводите группу и стройте ее вместе с русскими. На площадку вышел американский полковник, за ним бойцы «Ирбиса», половина которых была знакома Тимохину. Джон подошел к Александру: — Приветствую тебя, Алекс… — Что это еще за панибратство? — рявкнул Дрейк. — И какой приказ вы получили, полковник Дак? — Строить личный состав, сэр! — Так стройте, черт возьми, а не любезничайте с Тимохиным. — Слушаюсь, сэр. Дак, пожав плечами — что, мол, я могу сделать против дуролома-генерала, — приказал вышедшим из автобуса бойцам: — Группа, в одну шеренгу становись! Сержант Крофт, также облаченная в боевую камуфлированную форму американского спецназа, направилась было к Дрейку, но генерал прикрикнул и на нее: |