Онлайн книга «Бой после победы»
|
Николай не без доли ехидства заметил: — Извините, Семен Григорьевич, но вы к воинскому званию забыли добавить слово товарищ. Или вам это можно? Как начальнику? Лушин вновь внимательно посмотрел на подчиненного: — Ну-ну, Горшков, продолжайте в том же духе, но уверяю, на пользу вам конфронтация со мной не пойдет! — А я не ищу пользу, личную пользу на государственной службе. Майор вздохнул: — Да, видимо, разговора душевного у нас с вами не получится. По крайней мере сегодня. Не в том вы, к сожалению, состоянии! Что ж, можете идти, не смею больше задерживать! Николай поднялся: — Пару вопросов разрешите, товарищ майор? Лушин разрешил: — Давайте! Смогу, отвечу! — Первый вопрос: почему у нас забрали дела о браконьерстве людей вице-губернатора и растлении господином Комаровым несовершеннолетней гражданки Коноваленко? Майор поинтересовался: — Каким будет второй вопрос? Чтобы сразу ответить на оба? — Второй — кто в области занимается данными делами? Лушин поднялся, вышел из-за кресла, проговорил: — Отвечаю! Дела, точнее, ваши протоколы на проверку забрали в УВД по приказу генерала Башмакова и постановлению прокурора. Это по первому вопросу. По второму ответ такой — никакого дела в обвинении Комарова и лиц, якобы занимавшихся браконьерством, не возбуждено по одной простой причине, из-за отсутствия в действиях исполняющего обязанности главы Администрации области и ниже перечисленных лиц состава преступления. Николай ждал чего-то подобного. Усмехнулся: — А как же со свидетельскими показаниями? С показаниями той же Коноваленко? Заключением экспертизы? Хотя о чем я спрашиваю? Ну, конечно же, Комаров не преминул воспользоваться болезнью губернатора и прикрыть свои грязные делишки. Захарченко возбух и поплатился. Вместо него сразу же посадили вас! Вы, Семен Григорьевич, наверное, на хорошем счету у генерала Башмакова? Новоиспеченный начальник РОВД изобразил возмущение: — Кто дал вам право так разговаривать со мной, старшим по должности и званию? — Совесть, господин Лушин! Обычная человеческая совесть, но вам этого не понять! — Я не желаю больше видеть вас, Горшков! Отдыхайте в отпуске. Продолжим беседу, как выйдете на службу! Николай ответил: — Взаимно, майор! А насчет беседы? Побеседуем. Почему бы и нет? Но только не здесь. А, скажем, в центральном аппарате МВД? — Вы мне угрожаете? — Что вы? Просто начинаю сомневаться, кто из нас пил вчера, я или вы? Как я, лейтенант, могу угрожать вам, майору? Это преступление, а Горшков, спросите у любого, человек законопослушный, если законы эти служат людям, а не избранной куче навоза! До свидания! Резко развернувшись, Николай вышел из кабинета. Спустился в дежурку. Канарейкин спросил: — Ну что, Колян, как у тебя с новым? — Полнейшее взаимопонимание! — Серьезно? — Зуб даю! — Хм! А я думал… хотя… ничего я не думал! Теперь лишнее говорить — себе дороже может выйти! Николай ткнул дежурного пальцем в грудь: — Вот это, Саня, ты попал точно в десятку! Ныне лучше держать язык за зубами! Отсидел смену и домой, под бочок к жене. Без лишних базаров. Тогда в почете будешь. Но да ладно со службой. Лайба моя готова? — Готова! Головко уже ждет! Горшков вышел из здания РОВД. Тут же подъехал «УАЗ». Николай сел на переднее сиденье. Старшина спросил: — Сразу в деревню или еще куда заедем? — А ты что, домой не спешишь? — Успею! Так как? Николай, подумав, махнул рукой: — Давай сначала в магазин круглосуточный! Обычные еще не открылись! — Как скажешь! Головко повел милицейский вездеход к единственному в райцентре круглосуточно работающему магазину смешанных товаров, носящему гордое и совершенно незаслуженное название «Супермаркет», где Горшков затарился водкой, сигаретами, колбасой, вырезкой, сосисками, еще кое-какой лабудой, которая с трудом вместилась в три объемных пакета. Это не считая спиртного. Ящик «Столичной» встал в багажник отдельной тарой. Увидев покупки, а также бумажник, полный долларовыми и отечественными купюрами, Головко присвистнул: — Ты че, Колян, свадьбу сыграть решил? Столько добра всякого набрал? Николай, прикурив сигарету, ответил: — А хрен его, Степа, знает! Может, и женюсь! — Это же сколько ты бабок в супермаркете оставил? — Какая тебе разница? Главное, свои, кровные! — Да жалко! Что, в Семенихе своего самогона нет? И самопала качественного и дешевого? Зачем тут тратился? — Стоп! Отвали, а? Свои деньги жалей! А мои считать нечего! — Видать, где-то ты неплохо подзаработал, Коля! — Угадал. На шабашке одной! Но все, поехали. Горшков сел в машину. Рядом устроился Степан, продолжавший укоризненно ныть по поводу бесшабашности сослуживца. Пытаясь выведать, где же в действительности лейтенант заработал столько денег? Но не мог же Горшков сказать, что Шах в Чечне на прощанье и за выполненное задание по уничтожению кровавого полевого командира Теймураза-Костолома выделил Николаю, Ветрову и Гольдину по 15 000 баксов. Данное признание вызвало бы целое цунами вопросов старшины, и пришлось бы Николаю рассказывать Головко о всех приключениях бывших бойцов пятой роты во главе с ним, с Горшковым, в Чечне. Что в дальнейшем вызвало бы не меньшее количество всевозможных слухов. И сразу после того как Головко вернулся бы к себе домой и пересказал историю Николая жене Ларисе, которая бы вмиг все перевернула и разнесла по всему Кантарску, к Николаю возникло бы много вопросов. В том числе и у нового начальника РОВД. Поэтому Горшков благоразумно решил помалкивать, предоставив старшине мучиться догадками. Так оно спокойней будет! В Семениху прибыли в 8.20. Головко остановил «УАЗ» у забора усадьбы Горшковых, возле калитки. Николай выгрузил покупки прямо у забора. На крыльце сразу же появилась Анастасия Петровна. — Коля! Сынок! — Она обессиленно присела на скамейку, заплакав, вздрагивая укутанными в пуховый платок плечами. Головко, видя такое дело, сказал: — Ну, все, Коль, погнал я обратно! Сегодня уже здесь не появлюсь, завтра наведаюсь. — Давай! Николай подобрал сумку, вошел во двор, прошел к крыльцу, присел рядом с матерью, обняв ее. |