Онлайн книга «Люди в черном»
|
Бирюков с Крутовым вышли, оставив Жилина одного. Тот закурил, упав на постель жилого отсека. Надо было подумать. Оформить оконцовку дела. Там, в Москве. Докурив сигарету, Дмитрий Сергеевич крепко задумался. ...В среду на стол начальника прииска легли три заявления об увольнении. Жилин вызвал к себе Бирюкова. – Вот, Василий Иванович! Люди решили уйти от нас. И это, заметьте, впервые за многие годы. Выгоняли? Это да, но чтобы добровольно? Я такого что-то не помню! Поговорите с ними! – обратился Жилин к заместителю по режиму. – Чем вы мотивируете свое решение? – спросил тот. – У меня мать в деревне под Курском одна, приболела, – объяснил Филиппов, – годков ей много, не хочу, чтобы померла, не увидев меня. Да и напахался я здесь уже вволю! – С вами понятно. Ну а вы, други наши нерусские? Чем вас-то работа и жизнь на прииске не устраивает? Находитесь в прямом подчинении начальника, особо не перетруждаясь. Льготники, можно сказать! – Надоело! Как что – отпрашивайся, куда сходил – отчитайся. Не на зоне, а свободы никакой, – ответил Сулема. – Такова специфика предприятия, вы же раньше не устраивали демаршей? – До вас все было по-другому. А сейчас народу продохнуть не даете, а мы, горцы, не любим, когда нам говорят – туда нельзя, сюда нельзя. Надоело! – Значит, дело во мне? В тех правилах, которые я установил как заместитель по режиму? – Получается, так, – ответили чечены. – Это мог сказать кто-то другой, но никак не вы. Вы-то как были, так и остались вольными птицами. То вас начальник прииска с собой забирает, то начальник милиции. Претензии ваши не имеют оснований. Но я, Дмитрий Сергеевич, только рад, что эти двое решили покинуть прииск. Рано ли, поздно я поднял бы вопрос об их привилегированном положении и потребовал бы принятия мер. Ну а раз они сами, то пусть уходят. Толку от них для производства никакого, а вместо них возьмем людей нужных, рабочих! Так что попутного им в спину. Или вам без них плоховато будет? – вновь с намеком спросил Бирюков у Жилина. – Не говори глупостей! А меры ты ввел на прииске действительно драконовские! Мало тебе всыпали в управлении? Продолжаешь пытаться из людей рабов сделать? – Вот вы как? – Да, так! Сегодня эти уйдут, придут новые, вопросов нет. Сначала. Потом если вы и дальше будете продолжать свою активную, но никому не нужную политику, то уходить продолжат, а вот приходить? Сомневаюсь! С кем работать будем? Разрушить предприятие хочешь? – повысил голос Жилин, обращаясь к Бирюкову то на «вы», то на «ты». – Не дам. Понял? Ты здесь без году неделя, а уже коллектив взбудоражил, что до увольнения довел! Я против того, чтобы Сулеймановых отпустить, с Филиппом ладно, с ним все ясно, но Сулеймановых – нет! – Начальник, – обратился Сулема к Жилину. – Все равно уйдем! Не подпишешь заявления – в прокуратуру писать будем! Мы не твоя собственность, мы свободные люди! Сами решать будем, где жить нам и работать! – Ну и хрен с вами! Оформляй их, Василий Иванович, всех троих! – Положена отработка – две недели, – напомнил заместитель по режиму. – Это на усмотрение руководителя, – ответил Жилин. – Я в ней необходимости не вижу. Оформляй приказом, пусть подписывают обходной и валят отсюда. А ты мне на собеседование человек пять подготовь из резерва, который пока у нас еще есть. Я сам людей отбирать буду! Все! Свободны! Сулема, Алим и Филипп удалились, унося с собой подписанные заявления. Бирюков остался. – Дмитрий Сергеевич, вы серьезно считаете меня виновником того, что приближенная к вам публика решила уволиться? – Идите работайте, Василий Иванович! – Нет, вы уж будьте любезны ответить на вопрос! – Да! Именно так я и считаю. У нас еще состоится разговор, когда приедет вышестоящее руководство. – Хорошо! Но я не буду молчать о ваших гулянках с начальником местной милиции и о наличии приближенных к вам прислужников из числа рабочих, чье предназначение в другом. Учтите это, я говорю вам в лицо. – Можете поступать как знаете, это ваше право, только до комиссии все свои действия согласовывать лично со мной! Это приказ! До приезда руководства! – Хорошо! Дождемся руководства! – Вот именно, а сейчас идите, занимайтесь делом! В выходные собрать пикник, как этого желал Никитин, не удалось. Жилин продолжал болеть, а те, кто всегда принимал участие в увеселительных мероприятиях, сдавали дела. Майор не знал о последних изменениях на прииске, поэтому позвонил, как обычно, в пятницу, накануне очередного сабантуя: – Дмитрий Сергеевич? Ну как у нас на завтра планы? Все без изменений? – Да нет, Вячеслав Владимирович, изменения как раз кардинальные. – Что за дела? Жилин объяснил майору милиции суть произошедшего. – Что за херня? – удивился Никитин. – Ты о чем? – Об абреках наших. С чего это они вдруг решили отсюда сдернуть? Раньше и намека не подавали, и вроде всегда всем довольны были... – Черт их знает! Сам не пойму! Но потеря небольшая! Что мы, им замену не найдем? Вот встану на ноги, и все вернется на круги своя. А эти выходные давай как-нибудь без меня. Катер дам, спирту тоже, ну и все остальное, заезжай! – Ну ладно, и на этом спасибо. Я завтра к обеду подъеду! – Давай! – Тебе из лекарств ничего не надо? – Нет! – Тогда до завтра! – До завтра! ...Никитин подъехал к прииску на своем милицейском «УАЗе» в одиннадцать с небольшим. Машину пропустили, доложив, что в салоне находятся еще две женщины. Жилин усмехнулся – Слава был в своей стихии. Одной ему мало, двух зацепил! Гигант, ничего не скажешь. Вскоре в вагончик ввалился майор милиции, сразу наполнив его шумом, запахом дорогого одеколона и вина. – Ну что, болезный, здорово, что ли? – Привет, Слава! – И с чего это ты вдруг слег? Не пойму. В баньке парились, водку пили. Не иначе как сквозняком прохватило. – Не знаю, но все тело в дугу ломает, а температуры нет! – Пройдет! – Конечно, пройдет! Я с утра отдал распоряжение, катер должен быть готов к двенадцати часам. – Отлично! А я двух телок прихватил. С Верхотурска вызвал, представляешь? По старой памяти приехали! Понял? – Что «понял»? – А то, что бабье за мной куда позову прется! – Молодец, что еще сказать? – Вот так-то, – Никитин просто излучал самодовольство. |