Онлайн книга «Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи»
|
— Хорошая, — обрадовалась Омаль. — А можно мы начнем с моего мужа? — Не переживай! — Как я понимала Мордебуль! — До него очередь обязательно дойдет. Кстати, Омаль, а какая у тебя девичья фамилия? — Я урожденная баронесса Омаль Гортензия Паоланика, — гордо сообщила мне подруга. — Ага! Так Мордебулиной ты стала после замужества? — догадалась я, продемонстрировав недюжинный ум и сообразительность. — Если то, что ты рассказывала про своего мужа — правда, то его фамилия отражает его истинное лицо. — Скажи лучше сразу — «морду», — зло хмыкнула маркиза. — Уж поверь, ты меня этим не обидишь. — Не вопрос, — улыбнулась я. — Может, поменяем фамилию? При случае?.. — Да пожалуйста! — не стала жаться Омаль. — Вот дочерей замуж выдам — а там хоть трава не расти! Вот только Хмыляро мне развод не даст… — Кто ж его спросит? — удивилась я. — По доброй воле не захочет — есть традиционные цивилизованные способы убеждения: мухоморы на завтрак, рыбья кость в булочку, травяной чай из волчьей ягоды… — Какая ты добрая… — расчувствовалась маркиза. — Жаль только, на моего муженька это не подействует. — Возмущенно высказалась в его адрес: — Он десять лет жрет на обед салат из заячьей капусты [19] — и хоть бы чихнул, мерзавец! — О-о-о! — уважительно посмотрела я на Мордебуль. — Ну, ты, мать, сильна! — Стараюсь, — скромно опустила искрящиеся смехом глаза маркиза. — А ты что молчишь? — потрясла я Лару, застывшую «свечкой» и старающуюся даже не дышать лишний раз. — Мне по статусу не положено! — выдохнула служанка. — Я простая горничная… — Хорошо, — махнула я рукой. — Если будешь старшей горничной, перестанешь чушь нести? — Нет! — взвизгнула Лара. — Мне все равно не положено! — Ла-ара, — укоризненно посмотрела я в испуганные глаза горничной. — Ты меня бросаешь? — Нет! — снова повторила девушка. — Но мне не положено! — Значит, слушай меня сюда, — заявила я, начав сердиться. — Все, что не положено, то покладено, а если не покладено — то брошено и растоптано! Все растоптанное — уже вмято и брошено, покладено и положено. Мысль ясна? — Нет! — потрясла головой служанка. — Но смысл почти понятен. Слушаюсь и повинуюсь, ваше высочество. — Кинулась на колени и вздумала мне целовать руки, я еле ее от себя отогнала. — Я ваша всей душой и телом. Сделаю, что скажете, и не выдам, даже если станут резать на куски. — Молодец! Но резать тебя никому не понадобится. Я особа добропорядочная и в глобальные и важные дела государства вмешиваться не собираюсь, — обрадовалась, тщетно пытаясь сообразить, чего я только что словесно наворотила. Все же софистика — великая наука! — А теперь, дамы, я буду думать, — заявило мое высочество и уставилось в окно. Экипаж двигался плавно. Выглянула из окна, разглядывая дорогу. Как интересно! Саму дорогу по большей части замостили черно-красным тесаным камнем, вдоль дороги на одинаковом расстоянии высились полосатые черно-белые… верстовые? километровые? еще какие? — столбы. Кое-где попадались деревянные настилы или большие каменные плиты с затертыми от долгого употребления непонятными иероглифами, рисунками и знаками, и совсем редко встречались нам маленькие участки грунтовой дороги. В общем, вполне цивилизованно. Что удивительно — каменотесы постарались на славу, никакого сравнения с нашей дореволюционной мостовой и экстремальной ездой по ней. Дорога, конечно, была по ощущению не автобан, но и не ухабистая. Уложили плиты и камень практически идеально. Видимо, по отработанной технологии. Так что копыта цокали, но карету не трясло и не подбрасывало. Необычные плиты чаще всего встречались в тех местах, где дорога шла под большими подвесными акведуками. — Учитель, это что за странные камни? — поинтересовалась я, когда они мне в первый раз попались на глаза. — Это части более древних сооружений давно исчезнувшей могучей цивилизации люртинов, — поведал Занук Учила и тут же прочитал мне обширную лекцию, которую я пропустила мимо ушей, занятая собственными невеселыми мыслями. Одно уже хорошо: команда «АЛО» была готова к боевым действиям! К карете подъехал Рауль и, свесившись с седла, протянул мне два небольших букета полевых цветов. — Если мне позволит ваше высочество, — тепло улыбнулся мужчина, — то эти скромные цветы мне бы хотелось преподнести двум прекрасным дамам. — Спасибо, — улыбнулась я в ответ, передавая один букет расцветшей от мужского внимания маркизе. — Но у нас здесь три дамы! — Оу, — смутился герцог Силвермэн. — Ваше высочество, умоляю меня простить за оплошность и закрыть глаза на мою ужасную невоспитанность. Он ненадолго пропал из виду и вскоре вернулся с третьим букетом, который галантно передал красной, как рак, горничной. И, заметьте, никаких вам рассусоливаний на тему: «Слуги не люди, а горничные — не дамы!» Его принцесса сказала: «Дам три!» — пожалста, примите и распишитесь — вот вам третий букет. И все это без омерзительных масляных взглядов в чью-либо сторону, без визуального ощупывания дамских прелестей, выпуклостей и впадин. Какое воспитание у мужика! Его бы к нам в институт, девки от восторга на клочки бы разорвали! — Ваше высочество, я прощен? — кивнул галантный рыцарь. — Отчасти, — раскраснелась я от удовольствия. — Полностью прощу, если ответите на один вопрос… Где мой муж? — Его высочество присоединится к нам в крепости Капейлар, где мы заночуем, — поведал мне о планах принца начальник королевского кортежа. — Благодарю вас! — уткнулась я носом в цветы, сладко пахнущие медом и вольным ветром. Рауль поклонился и отбыл по делам, напрямую связанным с его нынешними обязанностями. Я слышала, как он распекал простых охранников и отдавал указания суровым рыцарям. А я пристала к маркизе: — Омаль, расскажи мне о королевской семье. Мадам Мордебуль воззрилась на меня с таким неописуемым удивлением, что пришлось выдвинуть весомую причину: — Я в монастыре на уроках большей частью дрыхла. — А-а-а, — понятливо закивала подруга и начала докладывать последние сплетни: — Как ты знаешь, сейчас правит король Амадин. Ему в этом году исполнилось семьдесят лет, и он спит и видит, как бы передать корону сыну… На пенсию, следовательно, старик захотел. Понятно. Устал трудиться на государственном поприще. Пора и на пляже с коктейлем полежать, и на моделек поглазеть, и деньгами пошвыряться. А то в семьдесят все это можно и не успеть… |