Онлайн книга «Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия»
|
– Я только рад, мне же надо установить с ней контакт, Наталья. Нам ведь жить вместе… Примчалась Иришка с тетрадкой и учебником: – Вот посмотрите! Мам, а ты пока Давыдовне звякни, интересно же, просто сил нет! Тата, как сомнамбула, поплелась в спальню. Матерь Божья, постель в таком виде… А что, если Ирка сюда заглядывала? Тата пришла в ужас. Но тут же без сил опустилась на край кровати и закрыла глаза – от воспоминания о недавнем пережитом здесь у нее кружилась голова. Какое счастье, что Илья меня бросил… Вот и у меня тоже есть любовник. Но замуж я не хочу. Я хочу иметь любовника! И пусть им будет Олег, с ним так хорошо, так волшебно хорошо… Ее тянуло лечь тихонечко и по минутам, по секундам вспомнить все, что было… Но сейчас нельзя, тут Олег, тут Иришка… И просто необходимо позвонить Соньке, выслушать ее и, может, выговориться самой… Она набрала номер. – Да, слушаю вас! – Сонька, это я. Что там у вас стряслось? – Я уже тебе сказала, но ты была какая-то странная. У тебя опять жар? – Нет, не жар. Это неважно. Я правильно поняла, тетя Берта выходит замуж? – спросила Тата и тут только вспомнила, что Берта Яковлевна намекала на какого-то поклонника. Тата тогда не придала этому значения. – Представь себе! Я просто в шоке! – Но за кого, ты хоть знаешь? – За какого-то старого венгра по имени Лаци. И она уезжает жить в Будапешт… – Голос Сони звучал растерянно. – А ты? – Что – я? – Тебя она оставляет одну? – Как ни странно, да. – Сонька, ты не рада? – Не знаю… Как-то не могу собраться с мыслями… Я всегда думала, что, может быть, я сама куда-нибудь уеду, но что мама вдруг соберется… Невероятно… – Сонь, но ведь это же здорово, просто восторг! В шестьдесят лет выйти замуж! Преклоняюсь перед тетей Бертой! А ты его видела, этого венгра? Как его, Лаци? – Да вообще-то он Ласло, а Лаци – это ласкательное. – А кто он? – Университетский профессор и, кажется, небедный. Какой-то ученый с мировым именем. – Тебе сама мама сказала? – Да, сегодня днем. Позвала меня на кухню и говорит: «Вот что, Сонька, рано или поздно мы должны были оторваться друг от друга. Я все ждала, что ты найдешь мужа, но мое терпение лопнуло, и я решила сама выйти замуж. Завтра я тебя познакомлю с моим будущим мужем, а в начале мая уеду к нему в Будапешт. А ты уж пока поживи самостоятельно». Я спросила, что значит – пока? А она и отвечает: «Если ты не устроишь свою жизнь в Москве, я потом заберу тебя в Будапешт». – Соня, только не это! – закричала Тата. – Если она возьмет тебя в Будапешт – это конец! Лучше даже выдумать какого-нибудь мужа, но только не ехать с мамой! – Сама знаю. И можешь быть уверена, я никуда не поеду! Я, конечно, растерялась, сама понимаешь, такая новость… – А где она его взяла? – Оказывается, у них давно был роман, уже лет двадцать, а год назад он овдовел, ну и попросил ее руки… Так она выразилась. И еще сказала, что не стала бы выходить за него, если бы у нее были внуки, а теперь она это делает ради меня. Так что погуляем на маминой свадьбе. – Соня как-то нервно засмеялась. – Но какова… Сколько лет скрывала. А мне всегда твердила, что из-за меня отказалась от личной жизни… Татка, у меня голова кругом идет! – Сонь, она долго без тебя не выдержит, так что особенно губы не раскатывай! Через полгода – максимум год вернется обратно, бросит своего Лаци и примчится руководить тобой. – А может, она предпочтет им руководить, а? – Вряд ли… Ей там поначалу трудно придется, в чужой стране да еще с таким кошмарно трудным языком… А он говорит по-русски? – Да. Он, по-моему, учился в Ленинграде. – А сколько ему лет? – Шестьдесят три, нестарый еще. И вроде бы безумно ее любит. Мне так странно, Татка, я себя-то старой считаю, а уж маму и вовсе. И вдруг такая история… Неслабо, да? – Да уж. Сонька, а у меня… – Мам, Олег Степанович уходит! – заглянула в комнату Иришка. – Иду! Сонь, я тебе потом позвоню, ладно? Тата выскочила в прихожую. Олег Степанович уже стоял в пальто. – Наталья, мне пора. – Ему безумно хотелось поцеловать ее на прощание, но благодарная за теорему Иришка торчала в дверях кухни. – А по поводу той истории мы с тобой завтра побеседуем, хорошо? Он вышел на площадку, Тата тут же рванулась за ним: ей тоже не терпелось прижаться к нему. – Олег, подожди, я забыла… Он быстро обнял ее. – Мам, ты куда, простудишься же! Тут подошел лифт, и Олег уехал. – Ну вы даете, «союз брошеных супругов»! – хмыкнула Иришка, когда Тата вернулась в квартиру. – Ты о чем? – О вас, о чем же еще! Думаешь, я совсем тупая? А он ничего, не противный. И матешу хорошо объясняет, так понятно, не то что наша Крыса-Лариса! Ты сразу за него замуж пойдешь или как? – Или как! Ты вообще что городишь? – воскликнула Тата. – Мам, все нормально! Мужик в доме нам нужен. А он лучше, чем этот… Том Недокруз. Олегу Степановичу я могу, кажется, тебя доверить! У него в глазах такая любовь светится… – Много ты понимаешь в любви. – Мам, не смеши меня! Еще неизвестно, на кого больше с любовью смотрят! За завтраком Курбатов положил рядом с Алисиной чашкой довольно большой мешочек из зеленой замши. – Что это? – Ничего особенного. Пустячок на память о Праге. – Святослав Игоревич, я не хочу! – Алиса, кончайте эту феминистскую бодягу! О, я уже от вас заразился… Почему красивая женщина не может принять от преданного поклонника сувенир? Вы хоть загляните внутрь! Неужели в вас даже любопытства не осталось? Это неженственно, Алиса. – Нет, любопытство еще осталось, – усмехнулась она и взяла мешочек в руки. – Тяжелый какой! – Она развязала шнурок и вытащила из мешочка… турмалиновые бусы. – Ой! Какая прелесть! Так это вы их купили, да? Признавайтесь! – Признаюсь. Я. – Но зачем? – Алиса, ну будьте снисходительны, я достаточно старомоден, и мне было бы просто невыносимо смотреть, как женщина, в которую я влюблен, сама себе покупает украшение! – Но когда же вы успели? – Ну это несложно. Я послал туда рассыльного из гостиницы. Наденьте! |