Онлайн книга «Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры»
|
– Неглупая, надо сказать, тетка была. Что-то я сейчас не вижу твоего поклонника. Ну ничего, появится, покажу. – А сейчас, господа, – сказала Людмила, – мы с вами поедем в мастерскую скульптора Н. Его вдова любезно предоставила мастерскую культурному обществу. Там нас ждет небольшой концерт камерной музыки и возможность передохнуть. Скульптор, гордость израильского искусства, погиб несколько лет назад. В субботу ортодоксально настроенные элементы натянули проволоку поперек дороги, а он ехал на мотоцикле и разбился насмерть. – Да, страшная штука фанатики, – произнес кто-то рядом, – и еврейские фанатики ничем не лучше других. Когда мы вылезли из автобуса, Людмила попросила нас подождать несколько минут. – Кирка, внимание, он опять на тебя лупится. – Где? – Вон тот, слева, в голубой рубашке. Действительно, мужчина лет шестидесяти пристально смотрел на меня, можно сказать, сверлил взглядом. Однако это был не столько мужской взгляд, сколько попытка то ли что-то вспомнить, то ли привлечь внимание. Что-то в нем мне тоже показалось знакомым. Нет, я определенно его знаю. Мне не хотелось встречаться с ним глазами, прежде чем я вспомню, кто же он такой. И вдруг маленькая женщина в желтой панамке крикнула: – Марат Ильич! Марат Ильич! Идите сюда! Вот так номер! Марат! Марат в Иерусалиме! Чудны дела твои, Господи! – Кирка, это что, тот Марат? – У Любки глаза на лоб полезли. – Кажется, да. – Что значит – кажется? – Любашка, да я же его почти двадцать лет не видела… Смотри, он идет сюда, что же делать… – Кира, сколько лет, сколько зим! – Да, порядочно. – Я вас сразу узнал, вы почти не изменились. Странно, я последнее время очень часто вас вспоминаю. – С чего бы это? – Видно, время пришло подводить кое-какие итоги. – Ну и как? – Ничего лучшего в моей жизни не было. – С чем вас и поздравляю. – Кира, не надо желчи! Я и сам все понимаю. Вы здесь в гостях? – В гостях. – В Тель-Авиве? – В Тель-Авиве. – А я читал курс лекций в университете и вот остался на две недели отдохнуть у друзей. Кира, мы должны увидеться и спокойно поговорить. Мне это необходимо. Ради Бога, дайте ваш телефон. И не надо смеяться. Я позвоню непременно, или нет, знаете что, давайте просто завтра встретимся. – Завтра я занята. – Тогда позвольте я все-таки запишу ваш телефон. – Да записывайте, мне не жалко, все равно ведь зря. – Кира, не надо, подумайте, ведь прошло двадцать лет, даже чуть больше. – Да, я заметила. Тут нас повели в мастерскую, выдолбленную в скале, просторную и прохладную. – Кирка, что он хочет? – накинулась на меня Любка, деликатно отошедшая при его приближении. – Телефон. – Зачем? – Понятия не имею. – Кирюшка, ты чего как в столбняке? – Знаешь, для меня это как-то многовато – Иерусалим с тремя религиями и Марат двадцать лет спустя. Кошмар какой-то! – Да, не слабо! – Вот черт, все мне испоганил! Я была в таком восторге, в таком радостном волнении, а тут он, здрасьте вам! И все насмарку! Что это за проклятие такое! И нет чтобы он мне где-нибудь на шуке встретился, нет, именно в Иерусалиме! – Кирка, возьми себя в руки и не позволяй этому сукиному сыну портить тебе настроение. Еще не хватало! Он этого не стоит! – Верно, Любашка, ты права! Ты только не отходи от меня, ладно? Не дадимся ворогу! Отряхнем его прах с наших ног к чертям собачьим! Но, сколько я ни старалась, прежнее состояние духа было бесповоротно утрачено. Во всяком случае на сегодня. Я же оптимистка. Уже на пути в Тель-Авив Люба шепотом спросила: – А если он все же позвонит, ты с ним встретишься? – Сама не знаю. Может быть. Интересно все-таки. – А про Дашку скажешь? – Еще чего! Много чести. Перетопчется. – А Дашке скажешь? – И не подумаю! Что я ей скажу, сама посуди? Знаешь, доченька, я тут на экскурсии твоего папулю встретила, не желаешь ли на него поглядеть? Так, что ли? Любка, знаешь, я себя героиней сериала чувствую. Венесуэльского. – Да уж действительно, есть во всем этом какой-то венесуэльский душок. Мы расхохотались. В Тель-Авиве, едва мы вылезли из автобуса, Марат решительно подошел ко мне. – Кира, в какое время вам удобнее звонить? Вы когда встаете? – О, я встаю очень рано, но сразу же ухожу купаться. Так что лучше звонить вечером. – Тетки! Вот вы где! – К нам подбегала Дашка. – Мама, ты что, очень устала? Да? – Это ваша дочь? – изумленно спросил Марат. – Да. – Очень красивая! Любка тем временем ловко отвела Дашу в сторонку. – А я не знал, что у вас есть дочь. – А что вы вообще обо мне знаете? – Ну… так… кое-что знаю, нет, выходит, ничего не знаю. А сколько же лет вашей дочери? – Двадцать, – брякнула я сдуру и тут же испугалась. Вдруг он догадается? – Ну ладно, Марат Ильич, мне пора. Всего доброго! – Кира, я завтра вечером позвоню. Я только пожала плечами. Дашка сразу приметила, что я не в своей тарелке. – Мама, что-то случилось? Ты какая-то не такая… Тетя Люба, в чем дело, что с мамой? – Думаю, она просто устала от впечатлений. – Тетя Люба, поехали к нам ужинать, у нас от вчерашнего обеда столько всего вкусного осталось! – Да, Любашка, поехали, – поддержала я дочку, мне боязно было оставаться наедине с нею. – Хорошо, только ненадолго, а то Лизаня меня со свету сживет. – Тетя Люба, не надо делать из дочки какого-то монстра. Я ей уже звонила, сказала, что ты у нас поужинаешь, и она нисколько не возражала. – До чего ж ты предусмотрительная, Дарья! – обрадовалась Люба. Дома Дашка распорядилась: – Мамуля, первым делом ступай под душ, тебе сразу полегчает, я тебя знаю! Когда я вышла из ванной и мы втроем сели за стол, она поспешила доложить: |