Онлайн книга «Код Рублева»
– А ну вас с вашими вопросами! Отдайте вожжи! И Алеша с такой неожиданной силой выдернул вожжи из рук Пирогова, что толстяк чуть не свалился с телеги. – Н-но, пошла! – крикнул Алеша, погоняя лошадь. Пирогов вынужден был схватиться за борт телеги, чтобы не вывалиться, и возмущенно посмотрел на артиста. – Вы видели? Этот юноша – настоящий сумасшедший, точно вам говорю. Артист с какой-то странной серьезностью посмотрел на спину Алеши и ничего не ответил. * * * Когда они въехали в деревню, пожар полыхал вовсю. Дом стоял на отшибе, и никто из собравшихся мужиков и баб явно не собирался его тушить. Лошадка еще не успела остановиться, а Алеша уже соскочил с повозки. – В хате есть люди? – крикнул он на бегу. – Ну, быстро! Говорите! – Алеша подбежал к ближайшему мужику, обхватил его за плечи и хорошенько встряхнул. Мужик посмотрел на Алешу пустыми глазами и пробормотал: – Семейство. Мать и дите. – Что же вы тут стоите! Алеша оттолкнул от себя мужика и бросился к пылающему дому. Пирогов попытался ухватить его за полу пиджака, но не успел. Алеша с разбегу вбежал в горящий дом. Пирогов неуверенно двинулся за ним, но артист положил ему руку на плечо. – Вы не поможете, – твердо сказал он. Пирогов остановился, не отводя расширенных глаз от пылающей хаты. – Сейчас рухнет, – тихо сказал артист. Пирогов стряхнул руку артиста со своего плеча, повернулся к мужикам и крикнул: – Воду, черти! Воду тащите! Э-э, чтоб вас! Он схватил какого-то мужика за шиворот и потащил его к колодцу. Из дверного проема вырвался ворох искр, а вслед за ним, подобно дьяволу, вылетающему из ворот преисподней, из дома выскочил Алеша с дымящимся свертком на руках. Пирогов бросил мужика и кинулся ему навстречу. Алеша споткнулся и упал на колени. Пирогов хотел забрать сверток, но Алеша крепко прижал его к груди. Лицо, руки и одежда его были испачканы сажей. – Слава богу, жив! – быстро проговорил Пирогов, снимая камзол и набрасывая его на дымящуюся спину Алеши. Артист вырвал из рук подоспевшего мужика ведро воды, оттолкнул Пирогова и вылил воду Алеше на спину. Алеша весь сжался, спасая от воды сверток, который держал в руках. Послышался какой-то булькающий высокий звук. Сверток зашевелился. Алеша откинул край тряпки, и на путешественников глянуло красное, сморщенное личико. Пирогов показал на личико пальцем и изумленно промычал: – Э-э… Артист протянул руки: – Давайте младенца сюда. Нужно его осмотреть и перепеленать. Алеша нехотя подчинился. Артист положил ребенка на траву и принялся аккуратно разворачивать пеленку. Алеша подошел к нему и заглянул через плечо. – Ну? Как? – тихо спросил он. – Плохо дело, – ответил артист, осматривая дрожащего, хлюпающего ребенка. – С такими ожогами и пятнадцати минут не проживет. – Этот ребенок не должен умереть, – твердо сказал Алеша. – Должен, не должен, – поморщился артист. – Дети, увы, умирают, и довольно часто. – Этот ребенок не должен умереть, – повторил Алеша. Он вдруг сбросил с себя пиджак и принялся стягивать мокрую рубашку. Рубашка никак не хотела сниматься. – Ну что же вы стоите, Пирогов! – чуть не плача крикнул Алеша. – Помогите же мне! Пирогов поспешно схватился за рубашку и стал тянуть ее на себя. – Ну куда же вы тянете! – воскликнул Алеша. – Вверх! Вверх! Наконец рубашка сползла с мокрого тела Алеши, обнажив белые, незагорелые ключицы и безволосую грудь. Талия его была перемотана какой-то серой, замусоленной тряпкой. Алеша принялся с остервенением ее разматывать. Пирогов стоял с испуганным и растерянным видом, желая помочь, но не зная как. Стянув с себя тряпку, Алеша присел на колени и протянул ее артисту. – Вот! Запеленайте его в это! Тот посмотрел на тряпку, потом перевел взгляд на Алешу и глухо и отрывисто проговорил: – Уберите. Это не поможет. Вы только усугубите его страдания. – Тогда я сам! Алеша поспешно расстелил ткань на траве, взял ребенка из рук артиста, положил его на тряпку и принялся неумело пеленать. Артист наблюдал за его действиями с легким удивлением. Пирогов – с благоговейным испугом. Поодаль, переминаясь с ноги на ногу, вытягивая шеи, но не решаясь подойти, стояла толпа деревенских. Вскоре работа была закончена. Завернутый в ткань младенец затих. – Помер, что ли? – тихо спросил Пирогов. – Нет, дышит, – ответил Алеша. – Все равно малышу не выжить, – сказал артист, вглядываясь в красное личико ребенка. – Вы только продляете его мучения. Младенец заворочался и тихонько захныкал. Затем открыл глаза и посмотрел на Алешу. Неожиданно на его красном личике появилось что-то вроде улыбки, на пухлых щеках заиграли ямочки. Алеша протянул руку и осторожно погладил младенца по голове. Ребенок тихо и довольно загугукал. – Пирогов, подержите его, пожалуйста, – попросил Алеша. – Мне нужно умыться. На руках у Пирогова младенец продолжил угукать, чем привел толстяка в совершеннейший экстаз. Алеша тем временем сходил к колодцу и умылся. Вернулся – мокрый, красный, возбужденный. Остановился возле деревенских жителей, все еще толкущихся поодаль и наслаждающихся зрелищем догорающей, затянутой клубами черного дыма хаты, и громко сказал: – Эй! У этого малыша есть родственники? Кто-нибудь может забрать его к себе? Народ безмолвствовал. – Я спрашиваю – может кто-нибудь забрать к себе ребенка и позаботиться о нем? – повторил Алеша еще громче и сделал шаг к толпе. Люди слегка отшатнулись, затем стали расходиться, стараясь не встречаться с Алешей взглядом. Через минуту от толпы остался всего один старик. – Вы хотите забрать ребенка? – спросил его Алеша. Старик покачал лысой головой. – Чего же вы стоите? – Никто его не возьмет, – сказал старик дребезжащим голоском. – В деревне голодно. Скотину и хлеб офицеры забрали. А этот мало что младенец, так еще и обгоревший. – Со здоровьем у него все будет хорошо, – сказал Алеша. – Он поправится. Старик усмехнулся, обнажив гнилые остатки зубов. – Ну да, поправится. Как же. Ты знаешь что… В городе есть приют, как раз для таких малюток, как он. Свези его туда, коли есть охота. А здесь ему не жить. Только до города он у вас все одно не дотянет. Мария, мать его, гулящая была. И этого не знамо от кого прижила. Вот теперь Бог ее и покарал. |