Онлайн книга «Большая книга ужасов 2012»
– Что он в ней услышал? – не поняла Сомёнкова. – А черт его знает… Что-то. Он, короче, взбесился и попытался в окно выпрыгнуть. А потом… Витька замолчал. – Что потом? – Потом он лапу себе попробовал отгрызть, – негромко сказал он. – Это жутко так… Ботан его усыпил. – Совсем?! Парень пощупал другое колено, сравнил его с больным. – Не, не совсем. Снотворное вколол просто, чтобы успокоился. А я ушел сразу, сама понимаешь, страшно. Потом Ботану звоню – а он меня подальше послал и велел не приходить больше. Вот так. – Так значит, ты так про кровь и не узнал? – Не. Вот такая история. Неспроста все это. Аня ничего не ответила, не знала, что. – Собака с ума сошла… – Круглов поежился. – Я потом поглядел в Интернете про такие случаи, ну, когда лапу себе отгрызть пытаются… – И что? – Ничего хорошего, даже рассказывать не хочется. А, еще все молоко скисло дома. – Молоко и так все время скисает. Это специально задумано – чтобы люди его чаще покупали. Если молоко скисло – это не значит, что у тебя вокруг дома бродит аццкий сотона. Знаешь, черная кошка иногда всего лишь черная кошка. – Это все знаки, – возразил Витька. – Что со мной не все в порядке… – Это точно, – кивнула Сомёнкова. – С тобой точно не все в порядке, дружочек. Тебе надо в отпуск съездить, куда вы там обычно ездите? – Послушай, Ань, тут другое. Это ведь хуже. Я думал, что это Любка твоя решила со мной разобраться, но она не похожа… – А раньше? – спросила девушка. – Ты же, насколько я понимаю, не только с Любкой? Пушкина, например? – Какая Пушкина? Пушкина своей сестре троюродной слабительное в кофе сыпанула, а сказала, что колдовство. А я там просто с мрачным видом постоял. И сестра ее не в психушке совсем, а в инфекции лежала три дня с подозрением на сальмонеллез… – А до нее? Он почесал голову. – Да ерунда полная, я костюмы к Хеллоуину придумывал. Ну, пару розыгрышей там, привидением наряжались, клип дурацкий сняли… Ничего страшного. Честно! Я не знаю… А ты как, Любку пугать-то передумала? – Да. Я ее это… простила. – Смотри-ка ты… Круглов оглядел холл. По стене полз лед – вымораживалась вода. Отец увидит – расстроится. Если стена промерзла, то и трубы, наверное, скоро полопаются. Зиму тогда здесь не пережить. – А может, все это случайности? – предположила Аня. – Ведь каждый факт можно как-то объяснить… – Не каждый, – сказал Витька. – Далеко не каждый. Кто со мной, по-твоему, в темноте разговаривал? В лесу? – Тебе послышалось. В лесу что только не послышится. – А телефон? – спросил он. – Что с телефоном? По телефону мне тоже послышалось? – Пранкер, допустим. Слыхал про таких? Жлобы, им скучно, они звонят по телефону и издеваются над ответившими. Над тобой могли пошутить. – Кто? – Круглов уставился на Сомёнкову. – Что опять на меня уставился? Это не я. Зачем мне так шутить? – А вдруг ты тоже ненормальная? Она вздохнула. – Так можно подозревать кого угодно. – Но он на самом деле ходит! – почти выкрикнул Витька. – Я видел его у дороги! – Возле поворота? – уточнила Аня. – Там, где дерево? – Ага… – Так там кто-то одежду выкинул! Я сейчас шла, тоже перепугалась – какие-то идиоты взяли и на сучья пальто драное привесили. Так что это все твои страхи. – Мои страхи?! Да я вообще никого не боюсь. – Да-да, как же, никого. Только старого плаща. Круглов замолчал. – А что, если над тобой кто-то действительно решил подшутить? – спросила она. – Подшутить? Зачем? – Ну, мало ли… Розыгрыш такой. – Розыгрыш? – Ага, – кивнула Аня. – Ты вот боишься, а они все на видео снимают. – Кто? – тупо спросил парень. – Откуда я знаю? Может, родители. Он расхохотался. Представить, что все это затеяли его родители, он не мог. С какой целью? Сомёнкова тоже это поняла, кажется. – А вдруг они тебя так вылечить хотят? – предположила она. – Вдруг это такая терапия? – Терапия… – Витька пощупал лоб. – Терапия. А от чего лечить-то меня?.. Она пожала плечами. – Кто тебя знает? Я с тобой недавно дружу, а они давно уже. Может, ты псих, а, Круглов? – Я, конечно, псих, но не до такой степени… – растерянно пробормотал он. – Мне кажется… – Это тебе так кажется. Тебе кажется, что ты абсолютно нормален, а на самом деле это не так. На самом деле ты, может, глубокий параноик. Может, ты по ночам бродишь? Лунатик ты. – Я не лунатик, – возразил Круглов. – Ни один лунатик не знает о том, что он лунатик. Ты думаешь, ты на скрипочке, значит, играешь… – Я не играю. – Это к слову, – пояснила Сомёнкова. – К слову. Ты, значит, на скрипочке днем играешь, а ночью по крышам шастаешь. Ты лунатик, а твои предки собираются тебя излечить современными методами – запугать так, чтобы ты по ночам и не думал подниматься. Может, все это психологи твоим родителям насоветовали? А что, похоже – ни папки, ни мамки дома-то нет. Может быть, они сейчас как раз сидят где-нибудь в кустах… Витька огляделся, Аня продолжала: – А что? Знаешь, какие психологи есть? Вот у моей тетки девочка очень боязливая была – ну, ты знаешь, наверное, темноты боялась, Кощея Бессмертного, Огневушки-Поскакушки там. Так вот, психолог велела бороться со страхами другими страхами. Например, страшными сказками. И мама стала читать своей дочке… – «Сказки про ведьм», – угадал он. – А ты действительно знаток, – улыбнулась девушка. – Вот именно, «Сказки про ведьм», «Крабат – ученик колдуна», «Гундыр», ну и все такое разное. Так вот, девчонка пряталась от страха в ванной, а мама садилась под дверь и читала сказки громким голосом. Может, и твои родители так действуют? – Вряд ли, отец не любит психологов… – Может, ты сам… Погас свет. Раз – и темнота. Перед глазами некоторое время покачивались огненные пятна, Сомёнкова потерла глаза. – Что это? – спросила она. Круглов промолчал. – Что такое? – повторила девушка. – Свет пропал, – сказал Витька. – Ты открыл мне глаза. Свет пропал, но тем не менее было все прекрасно видно из-за луны. И стены светились неприятно розовым. |