Онлайн книга «Пастух медведей»
|
И слов, каких произносить не надо. Наложен крест, заклятье и запрет На долгий сон, на ровное дыханье. Пойдем со мной, но близится рассвет И трезвый взгляд, и быт, и пониманье. Не торопись, подумай, отыграй Свое лицо на сцене настоящей. Осталась ночь и вот он, этот край — Отточенный, заветный и манящий… * * * Я все переживу… И эту ночь, И этот день, что будет вслед за ночью. Не оставляя места междустрочью. Вернусь таким же, как и был, точь-в-точь. Ты не заметишь измененья глаз, Неловкую медлительность движений, Поставив это, как и в прошлый раз, На счет моих обид и поражений. Я вспомню год, и месяц, и число, Сгоню со лба ненужную усталость… И если все решу начать сначала — Скорей себе, а не тебе назло. В бессмысленности прошлых убеждений Я отыщу далекий небосклон, Пойду к нему, и станет только он Заглавною строкой стихотворений. Я не стремлюсь забыть твои черты. Нелепо, глупо и ни капли толку. Конечно, можно применить двустволку, Но лишь за тем, чтоб улыбнулась ты. Все станется. Привыкнув к укоризне, Весь в поисках вселенных и систем… Я все переживу. И нет проблем. Как нет того, что называлось жизнью… * * * Ледоход на реке. Ледоход Наших чувств, наших слов, наших нот. Бесполезный, подтаявший лед — Плывет… На зеленом стекле воды То ли муть, то ли знак беды И мелькает сквозь облака — Рука… Все навязчивей бредней жгут, Я не жду, и меня не ждут. И она сейчас не одна — Весна… Не сценарий и не сюжет. Есть надежда, но веры нет. Жизнь, конечно, во всем права — Слова… Неизменна судьба и крест… Вот и ангел сошел с небес… Как недавно он стал седым — Молчим… Тихо тлеет стихов зола. Нет ни искорки, ни тепла. Черным пеплом слова «прости…» В горсти… * * * Ваши царственные плечи… Мир, расколотый на части. Я почти готов отречься От любых былых пристрастий. Я почти готов скатиться До банальных комплиментов Или просто разразиться В восхвалении момента! Перепробовать движенья Губ восторженно-манящих… Выдох, как самосожженье, Вдох, как неприятье счастья. Я не верю расстояньям, Я забуду о смиренье В зное нашего прощанья, В свете верного решенья. Мы расстанемся… завидно, Как итог любой дилеммы. Жаль, но мне пока не видно Разрешения проблемы. Обездолен, обездвижен Взгляд безмолвного протеста… Шаг во тьму — и не увижу Всепрощающего жеста… * * * Тяжело… До обид, до горечи, Выговаривать твое имя… В раскаленной бессонницей полночи Перед звездами золотыми. Не молясь и не проклиная… Но железом налиты губы… Как легко уходить, читая: «Нелюбимый…» или «нелюбый…» Как легко размыкать объятья Рук, которые отпускают На распутье или распятье Обнаженного бездны края. Где возвышенным междометьем И принятием всякой боли Я себе кажусь просто третьим, Третьим лишним на этом поле. Побреду в цветах по колено Над разлуки дырой озонной, Буду душу лечить от плена Золотой чертой горизонта. Распевая казачьи песни, Распивая донские вина, Веселее и интересней Ощущать себя мокрой глиной. Слепим сердце, чирикнем спичкой Так художественно и безвредно — Вот и новый готов кирпичик Мавзолею твоей победы… * * * Отпусти меня с ладони, Как дыхание свечи… Отзвук колокола тонет В очертаньях каланчи. На оранжевом закате Силуэтом черный храм. Память ошалело платит Мелкой дробью телеграмм За минувшие обиды, За мелькнувшие огни. Мы смеемся и для вида, Наугад, считаем дни. От последней нашей встречи, До касания руки — Стоит ли цветок калечить, Обрывая лепестки? Если оба знаем — любит, Поцелует и прижмет. Если узел, то разрубит. Если угол, повернет. Все исправит до штришочка, На податливом листе — Можно смело ставить точку, Вместе с датой на плите. В старой раме из левкоев Отыскать поддержку снам… И расстаться, как герои Самых мыльных мелодрам… * * * Не было других… Она — единственная! Вечная модель для всех художников. В ее честь возжигались таинственно Души, как жертвы, на медных треножниках. Нет совершенства… Ни здесь, ни выше. Прядь со лба отодвинув устало, Жизнь расплескалась вулканною жижей Вечным стремлением к идеалу. Перед грозою железной прянула Дикая кровь амазонок Каспия, Болью набатною с неба грянула, В горло стрелу направляя ласково. Ты, без подпруги, на волчьей шкуре, Вздыбила вдруг скакуна косматого. Что за женщина! Взгляд нахмуренный, Руки, привыкшие к делу ратному. Как нежны они были, помнится… Поцелуями мною вскормлены. Там, где раньше скакала конница, Там сегодня шоссе да вороны… Только не было, не появится Равной той, что ушла в закатное, Чьи следы растворились в мареве Раскаленного солнца Запада. И брожу я с полынной веткою Облетевшего и отцветшего, Разгоняя туманы редкие, |