Онлайн книга «Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона»
Снова расстилается ковер золотых искр, сияет и переливается перламутр их оболочек. Теперь знаю точно – полупрозрачная сфера вокруг блестящего ядра – это последняя прожитая жизнь. И чем ярче и чище перламутр, тем больше было в человеке добра, любви, справедливости и благородства. Интересно, а как выгляжу я? Невозможное, наполненное божественной энергией пространство, оказывается, слышит мысли и исполняет желания. Словно огромное зеркало окружило со всех сторон. М-да… Теперь понятно, почему так слабо ощущается теплое дыхание Всевышнего и откуда идет замораживающий чувства холод. Расплавленное золото во льду, кипящий металл, окруженный выстуженной броней заросших инеем сверкающих кристаллов. Просто новогодняя снежинка. Только праздником и весельем от белой фигуры не тянет. Слишком остры пики и опасны зазубренные грани. Вот во что превратилась ледяная пустыня личного кладбища. Понятно, почему образующие прихотливый и гармоничный узор потоки искр стараются держаться в стороне. И также понятно, почему для меня не нашлось места в общем рисунке. Убийца не укладывающегося в уме количества людей, человек, не один раз применивший самое страшное оружие в истории миров. Человек ли после всего совершенного? Мысленный вопрос остался без ответа, зеркало плавно растаяло в бесконечном пространстве межвременья. Что же, задам следующий вопрос: куда мне теперь? Тишина… Уточняю: да, я знаю, что совершил, и не ищу оправдания. Приму воздаяние, как и положено офицеру – с достоинством и честью. Распахнулись сияющие порталы двух врат. В один немедленно устремился плотный поток душ. Вспыхнув на краткий миг в полотне малинового пламени, став чище, ярче, вобрав в себя перламутр оболочки, искры исчезали. Они уходили в миры, к новым рождениям и человеческим жизням. Другие врата замерли в мрачном одиночестве. Запредельным, суровым, непознанным и нечеловеческим тянуло от затянувшего их жемчужного полога. Шагнув туда… да, станешь ангелом. Или демоном. Фигурой другого уровня, других масштабов и других миров. И уже точно не человеком. Вот как? Получается, я должен выбрать сам. И нет даже намека на возможное наказание. Божественная логика – позволить человеку идти своим путем, самому принимать решение. Непростой выбор. Забыть навсегда о друзьях и любимых, стереть воспоминания трех жизней, полные горечи потерь и радости приобретений, или помнить всегда и все, но в ином качестве и обличье, не имея возможности быть снова на равных с людьми. И если быть до конца честным – не тянет меня ни влево, ни вправо. Не трусость, нет… Как будто что-то недоделанное, словно кто-то забытый ждет от меня помощи. Чуть помедлив, распахнулся еще один портал. Небольшой, темный, знакомый. Зов шел оттуда. Долетел отзвук тепла и братского участия двойника-напарника, человека, с которым мы делили одно тело на двоих. Решение принято. Темнота обожгла ледяной вспышкой. – …ксандр Владимирович, попробуйте еще раз вспомнить и представить те ощущения, которые вы испытали при встрече объекта «Альфа» с призраками в метро. Ворвавшееся в бытие сознание стремительно подключает привычное тело, наполняется чувствами и ощущениями, личная память дополняется обрывками воспоминаний двойника. Хаотичными и несистематизированными, но многое улавливаю. Ого, сколько времени прошло! Месяцы. А там – мгновения. Словно слабый разряд тока проскочил от макушки до пяток, заставив почувствовать тело целиком. Одновременно окружающий мир окончательно обрел реальность. Открываю глаза. Лежу в ложементе внутри установки типа томографа, голову холодит металл электродов. Они же подключены к груди и спине, в вене, закрепленная пластырем, торчит игла капельницы. Неслабо взялись за истинного хозяина оболочки. И это скромно называлось «послужить российской науке»? Ну, Илья Юрьевич!.. С явственным оттенком скуки голос продолжает вещать: – Особенно важны моменты, характеризующие наполнение силой и уве… С судорожным глотком дающий указания поперхнулся. Ага, догадываюсь, что остановило научного работника на полуслове. Упершись руками, легко выкатываю ложемент из сканирующего блока, сажусь, отлепляю первый электрод. Мужчина в белом халате, полностью зависнув, смотрит на дисплей большого монитора, потом нерешительно переводит взгляд. Глаза изумленно расширяются. Фирменная ухмылка Черного Теха определенно нагнетает жути. Ладно, хватит издеваться: – Доложите Илье Юрьевичу: я вернулся. – Э-э-э… К слову, о наполнении… Посланная внутрь волна отозвалась мощью океанского цунами, чувствительно заколовшие электрическими иголочками электроды заставили поморщиться. Электронный блок, к которому подключались проводники, ярко вспыхнул светодиодами, обиженно пикнув, отправился на перезагрузку системник компьютера. Прямо сказать, неслабо. От второго взгляда ученый попятился вместе со стулом. И как это понять? Что, я теперь такой страшный? – Коллега, я же вас попросил: доложите Илье Юрьевичу. Вы знаете, о ком я говорю? Нервный кивок и резко хлопнувшая за испарившимся научником дверь подтвердили – могу быть убедительным. Срываю последнюю пластинку с коротко стриженной головы, вытягиваю иглу капельницы, заклеив ранку, встаю. Ноги сами попадают в удобные больничные тапочки. Кстати, на мне только не менее больничного вида хлопчато-бумажные светло-зеленые брюки. Ну, хоть не рубаха с завязками на спине. Как самочувствие? Нормально. Легкость движений говорит о том, что раны уже не беспокоят, да и спортом мой собрат по телу, похоже, занимался регулярно. Вглядевшись, провожу рукой по боку, потом, приспустив штаны, исследую ногу. Шрамы от пуль, конечно, страшноваты, но зарубцевались полностью. Кстати, полагаю, на сегодня с научными экспериментами закончено, самое время одеться. К удивлению, за ширмой на плечиках висел не костюм, а более привычные джинсы, рубашка и вязаная жилетка. Похоже, со службой в ГРУ у двойника не срослось. Ну, оно и понятно. И слава богу, главное, чтобы военной пенсией не обделили. Одевшись, открываю дверь, выхожу в соседнее помещение вроде приемной. По стойке смирно взволнованно вытягивается крепкий парень. И этот в первое мгновение словно отшатывается, по лицу пробегает тень испуга и настороженности. Но собой овладевает очень быстро. Полувопросительное-полуутвердительное: – Александр Владимирович?.. – Слушаю вас… Возраст собеседника, манера держаться, плюс что-то неосознанное, но привычное, наработанное за годы службы, опять помогают определить звание. Почти без паузы заканчиваю фразу: |