Онлайн книга «Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона»
Еще дистанция. Все, пожалуй, хватит. Останавливаюсь, встаю на мелководье. Лара устало подплывает, хватается за трос с поплавками и, пошатываясь, встает. Переводя дыхание, самокритично комментирует: – Кажется… я… погорячилась. Так, а мои глаза с личика переходят на… В общем, бикини очень бикинистое, а глубокое дыхание потрясающе подчеркивает упругие и манящие полушария великолепной формы. Прямо-таки с нечеловеческим усилием придаю пристойное направление взору. Тем временем немного отдышавшаяся Лариса продолжает: – Сколько ты еще сможешь? Воспрянувшая банда эротических демонов немедленно комментирует вопрос в лучших традициях поручика Ржевского. С такой женщиной… Усмиряя здоровые инстинкты, параллельно тщательно фильтрую ответ: – Лара, я тоже люблю плавать. Конечно, не так быстро, но метров триста сделаю еще без проблем. – Триста?! Нет, я не осилю. Давай не спеша на тот край и выйдем передохнуть. Экономным стилем проходим дистанцию. – За что люблю плавание – сжигается прорва калорий. Правда, и аппетит потом разыгрывается ужасно, за столом еле сдерживаешься. Хоть холодильник на замок запирай. – Тонус организма улучшается, Лара, все группы мышц работают. Переговариваясь, поднимаемся по лесенке, останавливаемся у бортика. – И для фигуры очень полезно. Жаль, что время не всегда нахожу. Да и выбраться сюда почаще не получается. С шаловливой улыбкой и напускной тревогой: – Не сильно я пополнела? Тебе там, на небесах, наверное, ангелочки внимание уделяли? Стройные, с крылышками? А мне, земной, до них далеко. Красивое лицо с большими голубыми глазами, правильным носиком, пухлыми губками и ямочками на щеках, изящная шея. Хрупкие девичьи плечи, тонкие благородные руки… и высокая, налитая, упругая грудь, словно два божественных плода, достойных работы великого скульптора. Узкая талия, плоский животик, манящая линия полноватых, но стройных и спортивных бедер. Длинные ножки с маленькими аккуратными ступнями и совсем детскими пальчиками. Невысокая, но прекрасно сложенная, женственная, эротичная и возбуждающая. Добавляем идеальную осанку и то, что я по ней невероятно соскучился. Наверное, прошедший сверху вниз взгляд выразил слишком много чувств – щеки красавицы заалели ярким румянцем. На мое легкое движение Лара взволнованно и запрещающе отгораживается ладонью: – Саша!.. Как это ни сложно, останавливаюсь. Прижимает ладони к полыхающему лицу: – Боже!.. Не закончив фразы, рыбкой прыгает в воду. М-да, смутил разведчицу. Тоже отправляюсь в бассейн. Бодро, словно и не уставала, сделав сотню метров, дама останавливается и с возмущением продолжает разговор: – Тебя там точно не ангелочки ублажали. Так посмотреть!.. Просто ужас! Пытаюсь оправдаться: – Лара… Нет, выслушивать меня не собираются: – Все, давай в душ и подходи в буфет. Я пока халат накину. Пытаюсь свести к шутке: – В общем-то ты и без халата… – Молчи!.. И душ прими похолоднее! Лариса резво взбирается по лесенке (кстати, эффектно демонстрируя еще одну эротичную и великолепной формы часть тела) и скрывается за дверью женской раздевалки. Вздохнув, отправляюсь в душ и я. Вымывшись под контрастными бьющими струями до скрипа, растеревшись большим махровым полотенцем, следую в буфет. Не люблю сидеть в мокрых плавках, поэтому полотенце туго намотано на манер юбки. Гм-м, очень мило. Большая комната полностью обшита деревом, с вагонкой отлично гармонируют деревянные же массивные, но удобные лавки со спинками и столы. Красивая резьба, умелая работа морилкой – сделано с душой. Лариса уже здесь, достает посуду из шкафчика, рядом закипает чайник. На ней старательно запахнутый длинный махровый халат, влажные волосы закрывает изящно закрученное полотенце: – Саша, ты с чем чай будешь? Есть простое печенье, шоколадное, овсяное, бисквиты?.. Сразу на память приходит английская эпопея: – Только не бисквиты. Вспоминается далекое юное прошлое: – Знаешь, еще с военного училища люблю овсяное. Молча кивает и выставляет наполненную темно-коричневым печеньем тарелку. Залив кипятком заварку, накрывает заварник забавной тряпичной курицей. Пока чай доходит, присаживается на лавку напротив. Душу наполняет ощущение уюта – рядом с любимой женщиной, словно на кухне ее квартиры, как тогда, почти девять месяцев назад. Божественно пахнет распаренным чайным листом, а еще улавливаю теплый аромат чистой женской кожи. Насколько все-таки недолговечно счастье, и как беспощадно время… Ароматная темная струйка льется в чашки. – Лара, мне не крепкий, пожалуйста. – Я помню. Она снова пьет чай без сахара, правда, поколебавшись, все-таки взяла печеньице и сейчас, растягивая удовольствие, кушает маленькими кусочками. Улавливаю взгляд на лежащий с краю стола мобильник. На дисплее заставка-часы. Половина пятого. Ей пора уходить. Дела. – Я вымою посуду, Лара. Маленькие пальчики ложатся на мою кисть, нежно гладят. Поднимаю глаза. Чуть дрогнувшим голосом: – Спасибо, Саша. Полный печали вздох: – Мне действительно пора. Не оглядываясь, женщина быстро вышла. Перемыв, расставляю посуду в образцово-армейском порядке. Убрав в продуктовый шкафчик печенье, ухожу в раздевалку. Плавать больше не тянет – как-то резко навалилась усталость, да и настроение уже не то. На выходе складываю использованные полотенце и шапочку в специальные ящики на стирку и дезинфицирующую обработку. Продуманно. В своем крыле, по пути в номер отвечаю на приветствия спешащих с опечатанными папками в руках мужчин в белых халатах. Ученые, «банда вивисекторов». На доклад к Ларисе Княжевской, товарищу подполковнику, левой руке строгого Ильи Юрьевича… Сидеть в номере не тянуло. Тепло одевшись, решил прогуляться во внутреннем дворе выстроенного большим прямоугольником здания. Увиденное ранее в окна подтвердилось – тут оказался достаточно солидный и ухоженный сквер. Наверное, летом, полный сочной зелени, он особо радует глаз, но и зимой умиротворяет и располагает к размышлениям. Сложив руки в подбитых мехом перчатках за спиной, дыша свежим морозным воздухом, я задумчиво бродил по нешироким тропинкам. Совсем стемнело, дорогу освещали неяркие, стилизованные под старину фонари возле фигурных скамеек. Размеренно поскрипывал под полусапожками белый снег. |