Онлайн книга «Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона»
Тренаж «взлет-посадка» с переходами в зал проходит еще три раза. На четвертый, взглянув на часы, Илья Юрьевич замечает: – По расчетам ученых завтра, точно в это время. Подумав: – Александр Владимирович, вы не могли бы взглянуть на стену? Особенным взглядом? Понимаю, о чем идет речь. – Слушаюсь. Стена, как стена. Кирпичи, швы строительного раствора, щербинки, тени. Тени. – Мел! Команда выполняется молниеносно. Перехватив гонца, Ахмет сам кладет мне в протянутую руку белый брусочек. Рисую. Черные следы проявляются в стороне от выполненного до нашего прибытия контура. Обвожу их по периметру. Немного задерживаюсь на верхней части. Неправильная она какая-то, тремя зубцами. Ну, как в анекдоте: что вижу, то и пою. Заканчиваю работу, гашу глаза, разворачиваюсь. По лицу генерал-полковника понимаю – оно. Подойдя, он достает из внутреннего кармана пальто черно-белую фотографию, сверяется, демонстрирует нам. На снимке эта же стена, только, как понимаю, сорок с лишним лет назад. Пятно черного тумана образует ту самую фигуру, что начертил я. М-да, комментарии излишни. Поездка назад проходит в молчании, под тихое бормотание телевизора. Слазив в холодильник, Кемаль раздал по бутылочке сока. Абрикосовый, с мякотью. Приятно. Прибыв назад в исследовательский центр, машина сдает задним ходом, останавливается. Охрана выходит. Снаружи раздаются металлические постукивания по корпусу. Монтируют заграждение. Лязг замков, решетки открываются. – К машине. Что-то я этот вход не помню. Ну, сейчас посмотрим. – Вперед. Система тамбуров, короткий коридор, две закрытые и три распахнутые двери. На вид обычные, но торец выдает – металл. Понятно, изолятор с одиночными камерами по числу персон. Захожу в крайний, дверь за спиной закрывается автоматически. Небольшое помещение без окон. Сразу напрашивается ассоциация с психушкой – стены, пол, потолок обиты мягким материалом. Очко в углу под резиновой, судя по виду, крышкой. Небольшой закрытый лючок на стене. Скорее всего что-то типа микролифта – доставлять продукты питания и средства гигиены. Закрытые толстенным матовым стеклом, дающие мягкий свет, встроенные в потолок лампы. Осматриваясь, ищу саму собой напрашивающуюся вещь. Странно, отсутствует. Вход открывается, из невидимых динамиков раздается голос Ильи Юрьевича: – Тренировка закончена, товарищи офицеры. Выходите. Вчетвером стоим во дворе, дышим свежим морозным воздухом. В отдалении замер «Мерседес» генерал-полковника. – Как оцениваете меры безопасности? Вопрос вроде задан всем, но понимаю, что отвечать надо мне: – Продуманно. Разве что… охрана не начнет стрелять, увидев мои глаза? – Нет, Александр Владимирович. Они предупреждены. Чувствуя некоторую недоговоренность, высказываю догадку: – Просмотрели специальные видеоматериалы… Генерал нейтральным голосом интересуется: – Вы и скрытые камеры засекаете, Александр Владимирович? – Нет. Просто догадался. – Понятно. Кстати, что вы там искали в изоляторе? Усмехаюсь: – Смирительную рубашку. Кемаль фыркает. Улыбнувшись, Илья Юрьевич шутит: – Опыт показывает: против спецназа бесполезна. Улыбнулись и мы. Подумав, начальник добавляет: – Завтра с утра вам предоставят материалы по вышедшим. Отчеты и протоколы. Изучите сами, но выскажу свое мнение. Главная беда боевых групп была в том, что они оказывались почти слепы, видели, в лучшем случае, половину опасностей. Да и те замечали уже поздно. Ваш взгляд, Александр Владимирович, дает группе огромное преимущество. Это не учитывая способность бороться с нечистью собственно этим же взглядом. Вышибайте тех, кто избежит пуль напарников. – Ясно. – Все, инструктаж закончен. Завтра после обеда даю два часа дополнительного отдыха. Потом начало операции. Дружно отвечаем: – Есть. Пожав на прощание руки, генерал-полковник убыл. Разворачиваемся, идем к входу в корпус. Навстречу нам решительно шагает невысокая фигурка. Дубленка, круглая норковая шапочка-кубанка… Лариса. С очень строгим лицом. Ахмет негромко комментирует: – Сейчас кого-то будут иметь. Кемаль подхватывает: – Я даже знаю кого. Командир резюмирует: – И совершенно справедливо, между прочим. Хотел я им ответить… Но не успел. – Почему. Мне. Никто ничего не сказал? Суровое начало. Подхожу вплотную, преодолевая недолгое сопротивление, прижимаю любимую женщину к груди. Нежно глядя в теряющие остатки возмущения глаза, кротко отвечаю: – Ларочка, я не хотел тебя расстраивать. И целую. * * * Вчетвером поужинав, еще сидим за столиком, беседуя. – Лори, вообще не понимаю твоих переживаний. Сходили, как на пикник, развеялись. Увидели рыбу-мутанта, покатались на водной горке, клад, опять же, нашли. А какие там пещеры! Ахмету только «Спокойной ночи, малыши!» вести. Но Ларису таким повествованием убедить затруднительно: – Ага. С бандитами пообщались… – А что? Кемаль рассматривает свою ладонь, сжимает во впечатляющего размера кулак: – Тоже полезно. Очистишь землю от такой нечисти – и чувствуешь себя… Человеком, в общем, чувствуешь. – Мальчики, вас послушаешь – детский сад вывели на прогулку в парк аттракционов. – Да так, в общем-то, и было. Чистый Дисней-ленд. Усмехаясь, вношу свою лепту: – Лара, вот, положа руку на сердце: неужели ты думаешь, что с нами что-то может случиться? Разум борется с чувствами. – Но их было четверо. А если бы они оказались вооружены? – Лори, в три ножа мы их сделали за две секунды. Могли перестрелять, как в тире. Кемаль поддерживает: – А могли и просто порвать. Голыми руками. Взгляд женщины останавливается на мне. Ахмет понимает: – Искандер был быстрее всех. Как гепард, как молния. Мы так, больше страховали. Он один мог их всех. Тихий вздох подтверждает – мужские аргументы победили. Уже ночью, положив голову на мое плечо, Лара сказала: – Я говорила с этой девочкой. Не помнит вообще ничего. Кое-что ей рассказали, но поверить до конца она так и не смогла. |