Онлайн книга «Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона»
Возмущенное: – Что вы себе позволяете?! Ученый сбавляет обороты: – Э-э-э. Прошу прощения, я не так выразился. Ваша близость оказывает на Альфу положительное влияние. При физическом контакте отмечается… Улавливаю в монологе знакомые предлоги… – …картина работы мозга. – Вы уверены? – Разумеется! Дельта-пики… Бред из монолога доктора Франкенштейна… – …и температура уже поднялась на три сотых. Сомневающееся: – Вы уверены, что это не погрешность аппаратуры? По-моему, лицо все такое же холодное. Просто взмолившись в ответ: – Лариса Сергеевна!.. Но ведь вы самый близкий Аль… Александру Владимировичу человек. Он каким-то образом ощущает ваше присутствие. Ложитесь, я прошу вас. Нерешительное: – Ну, хорошо. После паузы: – Сергей Дмитриевич, вы не хотите выйти? – Э-э-э, я планировал провести наблюдения, возможно, подсказать наиболее эффективную по… По-моему, до ученого дошло, что он сейчас собирался сказать. Вовремя остановившись, продолжил с явным смущением: – Извините. Я выхожу. – Будьте любезны. Шаги, звук прикрываемой двери. Шорох одежды, прерываемый стуком в дверь. – Что еще? – Лариса Сергеевна, прошу понять меня правильно… – Я слушаю. – Я уверен, что будет достигнут надлежащий результат, если на вас останется минимум одежды. А лучше… Ледяное: – Сергей Дмитриевич!.. – Да-да, я выхожу. Извините. Одеяло приподнимается, очень слабо ощущаю осторожное прикосновение. Поначалу слабо. Вот чего мне действительно не хватало в холодном забытьи. Живое тепло, бьющие через край энергия, любовь и забота, воспринимаемые всем телом. Ласковая ладошка гладит по груди, замирает напротив сердца, заставляя его чаще проталкивать непослушную кровь. Через какое-то время возвращается паранормальное зрение. Вот совсем рядом милая искорка, накрывшая меня перламутровой дымкой. Некоторое время любуюсь ей, потом осторожно убираю из оболочки тревогу и переживания. Вздрогнув, устало дремлющая Лара расслабляется и крепко засыпает. Каким-то образом понимаю – с момента нашего выхода прошли сутки. И все эти сутки она не смыкала глаз, неотлучно находясь в палате, борясь за мою жизнь. Благодарность и любовь наполняют душу, светлой волной омывают искру дорогой сердцу женщины. Я знаю – ей сейчас снится счастливый сон. Временный прилив энергии сменяет усталость. Но не та, свинцовая, которая совсем недавно давила неподъемной плитой. Обычная, когда хочется просто спать. * * * Как ни странно, но, похоже, прописанное лекарство помогло. Открыв глаза, понимаю, что меня пробил сильный пот, во всем теле слабость, а меч вполне дружелюбно уперся гардой в плечо. Вот железяка настырная! А в одиночестве он побыть не пробовал? Из затопивших сознание полных боли от череды потерь и людского предательства образов делаю вывод – я не прав. Извини, друг, не знал. Даю слово – не брошу. Так, с этой стороной взаимопонимание достигнуто. Что с другой? С трудом повернув голову (ослаб, кстати, нереально), любуюсь моей темноволосой красавицей. Почувствовав взгляд, она шевелится, открывает глаза, проводит рукой по моей влажной груди и встревоженно приподнимается: – Саша! Улыбаюсь. – Ты весь мокрый! – Думаю, это хорошо. Изящная ладошка ложится на лоб: – Да. И температура нормальная. Так, надо быстро сухое… Выскальзывает из-под одеяла. М-да, с исполнительностью у Ларисы все замечательно. Даже в высшей степени. Сказали «без одежды», значит… Гм-м. Лара укоризненно поглядывает на меня. – Саша… Ты не хочешь отвернуться? – Извини, милая. Это выше моих сил. Во-первых, ослаб, во-вторых, ты очень красивая. Просто невозможно оторвать глаз. Поправляет комбинацию, снимает со спинки стула юбку: – Ненакрашенная, нерасчесанная… – Прекрасная. Восхитительная. Бесподобная. Ненаглядная. Любимая. Единственная. – Господи, так бы и слушала всю жизнь… Надев медицинский халат, вынув из стенного шкафа стопку белья, Лара приступает к обслуживанию больного. На которого, к слову, без слез не взглянешь. Такое впечатление, что остались одни кости и жилы, обтянутые кожей. Ассоциативно вспоминается: «Ресурс почти исчерпан». Радует лишь упоминание частью сознания слова «почти». Хорошо еще одно – в связи с потерей веса перекатывать мою тушку ей не очень тяжело. Минута – и половина кровати застелена сухим бельем. Растертый мягким полотенцем, оказываюсь на чистом, сверху накрывает одеяло в свежем пододеяльнике. Финист, кстати, неотступно следует за мной. Предупреждаю, посылая мыслеобраз: – Не вздумай ударить мою женщину. Ответ оригинален: – Я стальной, но не тупой. Соображаю. Продолжение вообще озадачивает: – Она достойна тебя. Правильной души и крови. Видали ценителя? Закончив с одной стороны, Лара переходит на другую. Собирает влажное постельное, полностью разворачивает сухое. Двумя руками решительно берется за меч и замирает в изумлении. Поневоле воспринимаю передаваемые ей образы. Гм-м, Финист понимает толк в общении с прекрасным полом. Конечно, некоторые картины несколько фривольны, но зато сравнения с незаурядными женщинами далекого прошлого отношу к удачным комплиментам. Да, кстати, и я считаю, что та княгиня и Лариса – одно лицо. Деликатно положив двуручник ближе к краю, польщенно улыбается, все еще с улыбкой берется за меня. Поймав ее взгляд, подмигиваю. Понимает: – Вы, мужчины, все одинаковы. – Но ведь он прав? Положа руку на сердце? – Ох, Саша… Спохватившись: – Попить хочешь? – Да, с удовольствием. Что-то витаминизированное на основе гранатового сока. Идет прекрасно, только глотать трудновато. Маленькими глотками осилив кружку, откидываюсь на подушку опять в испарине. Отойдя к столику с мощным ноутбуком, подключенным к медицинской аппаратуре, Лариса внимательно изучает информацию, вполголоса комментирует: |