Онлайн книга «Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона»
Ну, а если суждено уйти именно в тот миг… Что же, надо просто ценить каждые оставшиеся день, час и секунду, радуясь человеческому и возможности быть на равных с людьми. Интеллект рационально поправляет: почти на равных. Да. Лишь в эмоциях и ощущениях. И это тоже немало. Илья Юрьевич все-таки умнейший и предусмотрительный человек – сегодня Ахмет и Кемаль снова в гостях у нас с Ларой. И атмосфера за столом самая душевная, проникнутая лучшими чувствами. Финист прекрасно улавливает эмоции, наслаждается и щедро излучает энергию добра. Разумеется, речь заходит о нашем походе. – Страшно там было, Саша? Вспоминаю лезущие отовсюду, изломанные черные тени: – Наверное, нет. Отвратно очень. Человеку по своей природе нельзя соприкасаться со всей этой мерзостью. Впрочем… вспоминаю тот миг, когда увидел друзей гибнущими. Вижу их глаза и понимаю – надо быть честным. – Страшно было только один раз. Но не за себя. Ахмет понимающе кивает: – Мы ведь тогда умерли, Искандер? Чувствую, что глаза начинают мерцать – слишком свежи воспоминания. – Нет. Чуть-чуть не умерли. Эта сволочь навела галлюцинацию, забила мне мозги… Но я справился. Кемаль роняет: – Брат, мы ведь успели увидеть… Там все, как ты говорил. Золотые искры и доброе тепло Всевышнего. Вздохнув, продолжает командир: – Ты знаешь, мы закончили одно военное училище, с одного курса. У нас там был обычай – под выпуск ходить к одному… наверное, колдуну. Будущее он предсказывал. Не всем. Да и не все отваживались. А мы с Кемалем решили рискнуть. С горечью усмехается: – Молодые были, бесшабашные, неверящие. Ахмет переглянулся с Кемалем. Прошлое словно отразилось в их глазах: – Сказал, что у нас будет жизнь после смерти. Лара уточняет: – А почему? Из-за кого… Не сказал? Здоровяк крутит головой: – Нет. По-моему, он сам сильно испугался. Выгнал за порог, даже денег не взял. Взгляды сосредоточиваются на мне. Звучит уже более веселое: – Да, такой напугать может. – Что колдунов, что демонов. Если только не поубивает вначале. – Что вернее. Через некоторое время разговор опять вернулся к той же теме: – Искандер, а чем он тебя заморочил? Вспоминаю: – Да как обычно. Прельщал, гаденыш. Мешал правду с ложью, картинки пакостные показывал… – Картинки?.. Вижу недосказанное: – Да, Лара. Он был могучим колдуном. Видел прошлое, и не только этого мира. Видел и умел показывать. Про тех, кто меня любил в том мире. Про тебя. Она понимает сразу: – Про твоих женщин, что остались там? Их с другими мужчинами?.. Киваю. – А… про меня что? Взглянув в любящие, тревожные глаза, вижу всю правду, все недавнее прошлое целиком. – В тот день, когда я ушел… ты плакала. Несколько раз. Утешали Илья Юрьевич и ты, Ахмет. Вот эти фрагменты, буквально фотографии, застывший миг он и показывал. Первым соображает Кемаль: – Тварь!.. Мать… убил бы еще раз гада! Глаза уже, похоже, горят. Я бы тоже не отказался. Ларино тревожное: – Саша! Успокойся! Это ведь все ложь. Нельзя тебе так… Обняв, покрывает лицо частыми поцелуями: – Не надо, Сашенька, не стоит он того. Не выдерживает сама: – Но какая сволочь! Глубоко вздохнув, прижав к груди любимую, возвращаю самообладание: – Одно слово – либераст. Что нутром, что методами. Эталонный, изначальный. Финист настойчиво упирается в бок. Правильно, друг, хорошая мысль. – Лара, хочешь глянуть, как он закончил? Четыре руки ложатся на живую сталь – парни тоже не отказались. Живые картины вспыхивают перед глазами. Вот я, жестоко отощавший, с искаженным ненавистью лицом, всаживаю сияющий клинок в первый раз. Рывок чудовища, взмах железной лапы, вспышки выстрелов в упор. Шаг назад, второй удар. Кранты уроду. Рассыпающаяся куча ржавой пыли, горящий огнем победы меч и наши исходящие ярким светом глаза. Лара потрясена: – Какие вы здесь… Былинные герои. Душа ликует, когда видишь. Грозные, великие… и наши, русские. Я еще видела в записи, как вы выходили из подземелья. Уставшие, измученные, но… Лариса не может подобрать слов, поэтому, прерывисто вздохнув, замолкает, кладет изящную кисть на мою ладонь. Как и в прошлый раз, мы просидели почти до одиннадцати. Расчувствовавшийся в «ближнем круге Высшего» Финист показывал картины великого прошлого нашей страны, сопровождая их своими ощущениями-рассказами. Чувствовалась в его повествовании горечь потери. Ничего, друг, все возвращается на круги своя. И прошлое имеет все шансы стать будущим. Тепло попрощавшись, парни уехали. Мы с Ларой остались вдвоем. Что тут сказать? Если для любимой ты полубог – надо соответствовать. То, чем я владел в мире Колониальной Империи, вернулось. Но на совершенно другом уровне, позволяющем раскрыть всю страстность, всю бушующую энергию любви счастливой женщины. Словно становилось прозрачным, растворялось в перламутровой дымке гибкое послушное тело, и я на струнах самой души выводил вечную мелодию единения мужчины и женщины. Короткое забытье – и снова шторм желания поднимает до райских небес волны океана наслаждения. Не тревожило уходящее время – жемчужный полог даст отдых даже за секунды, не оставив следа от приятной усталости. * * * Как и рассчитывал, мы проснулись за пять минут до сигнала будильника. Прекрасно отдохнувшие, бодрые и полные сил. А Лара к тому же… Вчера, когда она полностью иссякла и уснула, я поработал над тонкими энергиями. Кануло в прошлое слабое свечение пальцев – теперь в перламутровой дымке отчетливо вижу свои новые, пока скрываемые человеческим телом руки. Огненную, исходящую запредельным жаром, и ледяную, воплощающую абсолютный холод. Послушные, умелые, чуткие и осторожные, сохранившие все лучшее, доставшееся от инженера-практика. Открываются еще сонные, прекрасные голубые глаза, в них проявляется сознание. Взор встречает мой. Вспомнив вчерашнее, Лара еле заметно неверяще качает головой: – Мне, наверное, все это приснилось. По-доброму усмехаюсь: – Даже не надейся. – О, боже… |