Онлайн книга «Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона»
Разумеется, ряд «благородных» мыслей в голову ядерной элиты вложил я. Впрочем, они упали на подходящую почву. Грязи на искрах здесь хватало. * * * – Переставить пластину отражателя из зет-тридцать восемь в зет-сорок семь. – Да, сэр. Гул механизмов, полоса синеватого металла вогнутой формы занимает новое место. – Выполнено, сэр. – Повернуть по часовой стрелке на двенадцать градусов. – Да, сэр. День эксперимента пришелся на глобальные работы по перезагрузке топливных сборок, поэтому со временем никто не ограничивал. Подвергнутый легкому воздействию персонал уже не оглядывался на членов высокой комиссии, а четко выполнял мои распоряжения. Еще бы быть уверенным, что схема сработает… Но тут все зависело от интеллекта наших российских ядерщиков. Три процента, мне больше и не надо. Только бы поднять производительность на три процента! Очередная операция застопорилась из-за отказа узла привода. Наблюдаю на экране монитора за работой ремонтной бригады. Ребят сейчас облучает по полной. Притворно морщусь. – Все о’кей, сэр? – Где вы понабрали таких работников? Создается впечатление, что они видят стандартный механический захват впервые в жизни. – Да, сэр, проблема с персоналом имеет место. Немного смягчаю тон: – Полагаю, причиной неисправности явилось физическое изменение свойств смазки под воздействием нейтронных полей, я сталкивался с этим явлением. Какую вы используете смазку? – Нам ее поставляют «Бритиш Петролеум» и «Шелл». Я могу взглянуть на сертификаты… Машу рукой: – Оставьте. Запомните, коллега, самой надежной вещью в атомной сфере был и остается старый добрый графит. Уважительное: – Да, сэр. Хватанув за пять минут не менее пары бэр, ремонтники покидают реакторный зал. Черт, как много здесь камер наблюдения! И вооруженной охраны с избытком, не считая отряда быстрого реагирования. Ладно, продолжаем. Смотрю в схему, отдаю новую команду. Запуска реактора ждал с ненапускным волнением. Все, стержни выдвигаются вверх, нарастает мощность. – Коллега, добавьте давление в контуре вторым и пятым циркуляционными насосами. – Да, сэр. Специализированный компьютер начал выдавать распечатки полей. Та же схема отображается на гигантском мониторе. Научный персонал внимательно изучает данные. Наконец профессор Бергман удовлетворенно кивает головой: – Неплохо, коллега Стратев. Позвольте вас поздравить – с первой попытки в яблочко. Конечно, есть некоторое рассогласование в седьмом секторе, но общая картина более чем обнадеживает. Слегка надменно склоняю голову в знак благодарности: – Сэр, этот вопрос был бы решен на месте, если бы я лично провел необходимые измерения уровней излучения топливных сборок. Луч лазерной указки в моей руке очерчивает области: – Здесь и здесь, уважаемый коллега. Я уверен, что корень проблемы в качестве ядерного горючего. – Вполне вероятно. Думаю, с полным допуском к реактору для вас проблем уже не возникнет. И подобные работы вы будете проводить очень скоро. Бергман обращается к членам комиссии: – На какую величину вы прогнозируете увеличение производительности нашей «кастрюли», господа? Господа гадают: – Полтора процента? – Три? Профессор покровительственно улыбается: – Нет. Не меньше четырех. Я в этом уверен. Кстати, сегодня вечером можно позволить себе небольшую вечеринку по этому поводу. И вы, коллега Стратев, на ней будете главным чествуемым. – Сэр, по медицинским показаниям я не употребляю алкоголь. – Не переживайте, мы с удовольствием это сделаем за вас. Члены комиссии дружно заулыбались шутке с двойным дном. Что же, порадуйтесь, пока можете. Это чувство для вас теперь ненадолго. * * * Для работы я выбрал ночные смены. Меньше народа – больше кислорода, да и внимание контролирующих ослаблено. Конечно, полную свободу мне не предоставили, в дежурной смене присутствовали тайные и явные соглядатаи. Впрочем, они все для меня являлись явными. Проблема возникла в другом – установлена блокировка на извлечение более одной фокусирующей пластины одновременно. Их вообще менять местами не рекомендовалось, но человеческие мозги взламывать легче, чем электромеханические узлы. Выход вижу один – позарез нужны сообщники. Из категории идейных самоубийц, потому что работать придется в пронизываемом насквозь радиацией реакторном зале. С Ильей Юрьевичем этот вопрос мы в свое время обсуждали. Он твердо заверил: люди будут. Необходимо только дать знать. Желательно заблаговременно. На форуме ядерщиков кодированное безобидным флудом сообщение висит уже больше суток. А времени остается все меньше. * * * – Вы опять разрабатываете что-то гениальное, коллега Стратев? Не отрываясь от блокнота, многозначительно улыбаюсь. Щедро почерканный чертеж «случайно» оказывается в поле зрения контролирующей центр управления видеокамеры. Понятно, что там схематично изображен реактор и куча стрелок, обозначающих перемещения пластин-отражателей. Материалы по теллару мне, кстати, не предоставили. Да персонал и не располагает этими данными – пластины устанавливались «Дженерал электрик» еще на стадии строительства. Рисовать формулы я не рискнул, но цифры на листке присутствуют. Трижды обведенное «20». И сейчас я внимательно уставился на диаграммы распределения радиационных полей вышедшего на рабочий режим реактора. Все, кто со мной оказался в одной смене, уверены: с болгарином меньше поломок и неисправности устраняются быстрее. Всего два ментальных посыла: на собственно впечатление и элементарную внимательность при несении дежурства. Удивительно, но меня пока берегут, не нагружают работами непосредственно в реакторном зале. Впрочем, я еще не сдал на допуск к руководству ремонтными бригадами. – Завидую вашему таланту. Вы у нас меньше недели, но уже самый популярный сотрудник. Собеседник изображает почтение и удовольствие от общения. На деле он контролирует все мои телодвижения, являясь персональным куратором. Снисхожу для разговора: – Видите ли, коллега, научные изыскания должны подкрепляться практическими экспериментами. Предположим, я нашел интересное и неожиданное решение. Но как воплотить его в жизнь? У меня до сих пор нет допуска к работам в реакторном зале, нет своей бригады из квалифицированных и не трусливых помощников. То, что я сейчас рассчитываю, должно поднять производительность реактора на двад… э-э-э… значительную величину. Но для фокусировки нейтронных полей необходимо задействовать все телларовые пластины из состава биологической защиты. Как отнесутся к этому трусливые индийцы и латиносы ремонтных бригад? Да, образование зон с высокой концентрацией радиации неизбежно. К слову, будет выглядеть подобно лепесткам ромашки. Но главное – я гарантирую высокую стабильность работы «кастрюли» и полностью исключаю возможность повторения ядерной аварии. Такого баланса система не знала со времен постройки. |