Онлайн книга «Сожженные мосты»
|
— Так вот… пани графиня… Извольте выйти вон из моей машины! Я могу стерпеть оскорбление в свой адрес, но никогда не стану терпеть оскорбления в адрес моего отца! Графиня Елена замерла от неожиданности, потом открыла дверь «Мазерати» и выбралась наружу, каждую секунду ожидая, что ее остановят. Танцующей походкой пошла в сторону ботанического сада, потом не удержалась — повернулась и показала совершенно неприличный, бытующий только в простонародье жест. Потом повернулась и бросилась бежать… — Вот курва… — непечатно выразился младший граф Комаровский, взглянув на хронометр. На встречу с отцом он безнадежно опоздал. И его жалким оправданиям — мол, предотвращал террористическое покушение на генерал-губернатора, — угадайте с одного раза, поверит отец или не поверит? 30 мая 2002 года Висленский военный округ, сектор «Ченстохов» Поднялись с самого утра — если на ознакомление с сектором всего один день, то этот день следует потратить с максимальной пользой. Быстро развесили бронежилеты на окна, уложили в багажник все имущество — включая «лишний» ПКМС. Поехали… Выехали на длинную, укатанную грейдером и посыпанную щебнем дорогу, ведущую к КПП части. Сделано умно — два кольца обороны — внешнее и внутреннее. Внутреннее — намного выше внешнего. Если кто-то атакует периметр — сначала ему придется прорываться под огнем через первую линию инженерных заграждений, а потом наступать на вторую — снизу вверх по голому полю и под огнем. Сотник мог дать руку на отсечение, что под деревья между первой и второй линией обороны заложены заряды, да и на поле тоже мин набросали и растяжек наставили. Оборонились, в общем. — Петро, — хорунжий Петров положил руку ему на плечо, — смотри! На пять часов, воздух. Сотник посмотрел в распахнутый настежь люк в крыше — и через несколько секунд, всмотревшись до рези в глазах, обнаружил в светлеющем небе небольшую точку. — Разведывательный беспилотник. — Так точно… Серьезно работают. Возможно, и ударный — одну управляемую ракету он может нести. На укрепленном КПП — бетонные блоки, ДШК и бронетранспортер в капонире — пропустили сразу, подняли шлагбаум, даже документы не проверили. — Несерьезно как-то… — выразил общее мнение Чебак, когда отъехали. — Мабуть [37] , на обратном пути проверят, — сказал сотник, — сейчас что проверять. — Куда, командир? Велехов развернул карту, примерно прикинул. — Сейчас давай направо. В километре отсюда — дорога на Катовице, налево. Вот и прокатимся для начала туда — до самой границы. Только проселками. — За пулемет встать? — Пока отставить пулемет. Дорога на Катовице была, причем приличная — бетонная и три полосы в каждом направлении. Но они не стали на нее выезжать, а вместо этого пошли параллельно, проселками. Впрочем, и проселки здесь были не такие, как на Дону, — хорошие, выровненные, почти без колей, во многих местах — гравием засыпанные, а где — и с асфальтом… — Хорошо живут… — проговорил Чебак. — Европа… — подхватил Певцов. — Рты закрыли! — пристрожил сотник. — Не на прогулке. Продолжать наблюдение, нам тут потом на брюхе ползать. И в самом деле Европа — даже лес какой-то не такой, не говоря уж про дороги. Поля — тоже чистенькие, ухоженные. Дорога — как новенькая. Но никто такому не завидовал. Казаки — люди простые. Живем на Дону — как предки жили, Государю служим. В командировки вот ездим, платят хорошо, выслуга опять же день за два. На Дону — курени [38] , скот, земля. Казачий круг сам делами вершит, самоуправление, кто хочет — к сохе, кто хочет — винтовке. Кто хочет от дел отойти — у того земля, паши — не хочу. Чего ж еще надо. А то, что дорога гравием не посыпана, — так и бес с ней, с дорогой. Проехать можно — и добре. Если кто жизни учить придет — так ведь казаки и в Берлине, и в Париже, и в Багдаде побывали. Надо — еще где побываем, в Лондоне там или в Вашингтоне, если не понял кто. Дорога петляла по лесу, бросалась то вниз, то вверх. В некоторых местах до деревьев — рукой подать, огонь откроют — ахнуть не успеешь. — Внимание! — Петров что-то услышал, насторожился. Защелкали предохранители, патроны в патронники дослали все, выезжая из части. Здесь — не шутки. Что происходит — стало понятно парой десятков метров дальше по дороге. Они выскочили на верхнюю точку холма, дальше была ложбина — и в этой ложбине попыхивал солярным дымком такой же «Выстрел», а рядом притулился зеленый полноприводный АМО. На «Выстреле» у пулемета дежурил казак. Стоявшие у машин казаки целились в них — тоже услышали, но как только увидели «Егерь», оружие опустили. — Чебак, — сказал сотник сидящему за рулем старшему уряднику, — на месте стой. Бдительность не терять, может, это ряженые. Это тут бдительность теряют, а как на Восток в командировку скатаешься — всех и вся будешь подозревать. — Понял. — Бдительность не терять, — повторил строго сотник, — если что, уходишь за скат, и оттуда начинаете работать. — Есть. Сотник вышел из машины. Поудобнее перехватил автомат, не торопясь, приглядываясь, пошел вперед. — Здорово дневали, казаки! — поприветствовал он по-свойски стоящих у машины. — И вам здравия, господин сотник, — раздалось нестройное… — Старший кто? Невысокий хорунжий шагнул вперед. — Хорунжий Суздальский. Кубанское. Понятно, соседи… — Сотник Велехов. Донское. Сломались, что ли? — Никак нет. — А что? — Да нычку нашли, господин сотник. Опять спирт [39] , тонны три, и стволы. Вывозить надо. — Не ваш же вроде сектор? — Наш — не наш. Информация поступила — на реализацию сходили. Если бы через штаб, как положено, — тут этого спирта уже не было бы. Ага, и еще спирт найденный государство за хорошие деньги принимает. Зачем соседям информацию отдавать? — Оно так. Сходим? |