Онлайн книга «Долгая дорога домой»
|
– Не знаю... – повторил граф Ежи. – Хорошо, дальше. Профессор нашел вас на стоянке – что было потом? – Он пригласил меня к себе. Сказал, что я интересно выступаю... все прочее. – И почему же вы поехали? – Он сказал, что живет на Ягеллонов. Я сразу догадался. – Ага! – Полковник сделал еще одну пометку в блокноте. – Это хорошо. Вас видели вместе, как вы уезжали? Молодой граф немного повспоминал – было темно... – Темно было... к ночи, уже расходились. Не знаю. – Хорошо. Вы поехали в его машине? – Нет, в своей. – Какая машина? – «Фиат». Белый. – Откуда она у вас? – Прокатная. – Это хорошо. А какая машина была у пана профессора? – «Альфа-Ромео» Спайдер. Небольшая, красная. – Хорошо. Вы приехали... – Туда и приехали – авеню Ягеллонов, дворик такой темный. Поднялись к нему в квартиру... – Двери он сам открывал? – Да, сам. И внизу и вверху. – Консьерж вас видел? – Там не было консьержа. – Хорошо, что было потом? – Потом мы в гостиную прошли. Он музыку поставил, неприятную – рэп какой-то. Сказал, что скоро придет. Я за ним пошел, немного выждал и пошел. Нашел его в ванной – он в одном халате кокаин с какого-то подноса нюхал через банкноту, бумажку свернул и нюхал. Ну, я ему этот поднос – с ноги да прямо в нюхало... – вздохнул граф. – Хорошо. Дальше что было? – Дальше я его побил. Сунул ему ствол револьвера в рот и сказал, что убью, если он мне не покажет, где у него припрятан кокаин. Он мне показал – в ванной одна из плиток отходит, и там тайник. – Что было в тайнике? Если бы граф и здесь был повнимательнее – он бы заметил, как насторожился полковник Збаражский, ожидая ответа на этот вопрос. К сожалению, граф не был кадровым разведчиком и не знал, что если ведешь разговор – всегда внимательно следи за невербальными реакциями своего собеседника. – Пакет там был. Большой пакет, и в нем белый порошок. – Запечатанный? – Да, запечатанный. Я его порвал и весь этот кокаин в биде высыпал. Потом смыв включил и этого... рожей туда. Потом спросил – откуда он взял этот кокаин. Он не говорил – тогда я еще несколько раз его ударил. Вот он и сказал... про Змиевского. – Конкретно. Что сказал? – Что наркотики, кокаин и синтетику ему давал на продажу пан Жолнеж Змиевский, он приказывал вовлекать как можно больше университетской молодежи в употребление наркотиков. Еще он сам покупал героин, но немного, а у пана Жолнежа наркотик был очень дешевый, и он на нем хорошо зарабатывал. Он сказал, что у пана Змиевского квартира в Мокотуве, еще он подозревает, что тот в полиции или беспеке служит. – Подозревает, – снова насторожился пан Збаражский, – или знает? – Подозревает, он так сказал. – А почему подозревает? – Он не сказал. Да я и не интересовался. – Хорошо. Что потом? – Потом я сказал, что если он к Елене подойдет и продаст ей что-нибудь, или кто-нибудь другой продаст – я его убью. Потом ушел. – Ушли? – Да, ушел. А что мне еще там было делать? Полковник погладил чисто выбритый подбородок, будто проверяя качество бритья. – Вы еще раз не заходили в гостиную? – Нет, а зачем? – Вас видел кто-нибудь, когда вы уходили? – Нет, ночь же была. – То есть на лестнице вы никого не встретили? – Нет. – И пан Ковальчек был жив, когда вы уходили? – Да, я же говорю! Збаражский покачал головой. – получается, его убили почти сразу после вашего ухода. В гостиной несколько раз выстрелили в него. – Может, этот пан Змиевский? – Зачем ему? – Ну... может, Ковальчек позвонил ему. Сказал, что у него проблемы. Змиевский узнал, что пропало столько кокаина, они поссорились и... – На таком уровне не ссорятся, пан граф. На таком уровне договариваются о возмещении ущерба. Килограмм кокаина – это для вас бешеные деньги, для крупных наркоторговцев – не такие уж и большие. Полковник махнул рукой, как будто делая отмашку на старте. – Мне нужно несколько часов. Разберемся с первоочередными делами, потом вывезем вас отсюда. В Москву или еще восточнее. Потом будем разбираться дальше. Из этого кабинета – ни шагу, запритесь и сидите, на звонки не отвечайте. Я как вернусь – стукну четыре раза подряд, только тогда откроете. На улицу – ни-ни! Деятельная натура графа, конечно же, не вынесла и часа сидения в добровольном заточении. Он вышел, спустился вниз – и увидел, что в здании объявлен план «Набат», предусматривающий действия в условиях особого периода. Тогда же он узнал у дежурного офицера, что творится на улице. Рокош... Памятуя о наказе Збаражского, он вернулся к себе в кабинет и запер дверь. И только запер – на столе пронзительно зазвонил телефон. Какое-то время граф просто стоял и смотрел на звонящий аппарат, решая брать трубку или нет. Потом все же решился... – Комаровский у аппарата. – Пан поручик... – раздался знакомый голос дежурного офицера, – тут вас настойчиво телефонирует какая-то дама, она телефонирует уже третий раз и ругается... простите, как пьяный возчик. Угрожает, что если вы не возьмете трубку – она приедет и все здесь разнесет, устроит непотребный скандал. Вы не могли бы спуститься – я не могу держать линию столько времени занятой... Хорошо, что по дороге не встретился отец – иначе было бы... Едва не сшибая с ног встречных офицеров – те недоуменно смотрели на сошедшего с ума офицера лейб-гвардии и сына командующего округом, но воспитание заставило их воздержаться от комментариев, – граф Ежи сбежал вниз, растрепанный, выхватил из рук одного из сидевших на коммутаторе казаков – дежурный офицер куда-то отлучился – трубку. – Елена?! – Приезжай... – в трубке пойманной птицей бился голос, – мне плохо... – Где ты? – Я... ты знаешь, где... у клуба... Летающая тарелка! – Я буду! Никуда не уходи, слышишь?! В трубке забились гудки. – Пан Комаровский! – крикнул казак. Не слыша его, граф Ежи побежал на выход. Через пять с небольшим минут подъедет его отец в сопровождении усиленного взвода казаков – тогда еще можно будет пробиться к зданию. Еще через полчаса появится полиция. |