Книга Деньги для киллера, страница 23 – Татьяна Полякова

— Нет, Карелин.

— Вот оно как. А пострадавшую зовут Маргарита.

— У меня кошка была Марго, — улыбнулся Глеб, растянув рот до ушей.

— Серьезно?

— Ага. Шустрая такая. Лет восемь жила.

Я еще мальчишкой был, мы в частном доме квартиру снимали.

— Твои воспоминания никому не интересны, — оборвала я. — Молоко ты принес, чай выпил, и теперь ничто не мешает тебе уйти отсюда.

— Маргарита, ты чего такая грубая? Красивая женщина…

— Удовольствие доставляет, когда тебе хамят?

— Нет, если честно.

— А чего терпишь?

— Ну когда хамит такая красавица, можно и потерпеть.

— Ладно. Вернемся к кошке, — кивнула я. — Кошка Марго. Мышей ловила?

— А как же? Отличная кошка, белая с черными пятнами.

— Еще какие-нибудь любимые животные? Может, хомяки, змеи, собачки? Собачки не было?

— Была. И уж был. Жил у нас пару месяцев.

— Здорово. Похвальная любовь к животным. Вроде бы поговорили….

— Ты чего такая злющая? — вдруг затосковала Сонька. — Чего ты к нему прицепилась?

— Меня поражает чрезмерная настойчивость, — ответила я. — Нормальный человек давно бы обиделся и ушел. И что тебя здесь держит?

Он вздохнул, обезоруживающе улыбнулся и спросил:

— Честно?

— Хотелось бы.

— Не так уж трудно догадаться. Мне под колеса попала обалденно красивая женщина, каким же дураком надо быть, чтобы упустить такой шанс познакомиться?

— А, любовь с первого взгляда? — догадалась я.

— Точно. Давайте немного поможем друг другу.

— Это как же? — заинтересовалась я.

— Перестанем пикироваться и познакомимся.

— Вроде бы уже знакомились, или я опять все самое интересное пропустила?

— Марго… можно мне так тебя называть?

— В память о любимой кошке? Конечно.

— Я не знаю, чем я тебе так неприятен…

— Настойчивостью.

— Но если я не буду настойчив, как же я с тобой познакомлюсь? Посоветуй, как быть? Ей-Богу, у меня самые серьезные намерения.

— А как насчет семейного положения? — влезла Сонька. — А то ведь как бывает: заинтересуешься мужчиной, надежды питаешь, и только заведешь его в загс, тут и выясняется, что он уже в положении.

— Чист. Ни жены, ни алиментов.

— А документик нельзя ли? В таком деле, знаете ли, лучше наперед убедиться.

— Один момент. — Глеб извлек из бумажника паспорт и протянул Соньке. Та, вспомнив навыки, полученные в детстве, принялась его осваивать.

— Смотри-ка, и вправду чист, а паспорт-то какой, новенький, нарядный, в руках держать приятно. Видно культурного человека. Вот мой, к примеру, совестно кому в руки дать… прописочка… квартиру имеете?

— Имею. Правда, однокомнатную. Зарплата приличная. Машина, кирпичный гараж.

По-моему, я — хорошая партия. Как, Маргарита? — Я молчала. — Молчание знак согласия? — поинтересовался он.

— Не уверена. Что-то я устала я, очень хочу остаться одна в собственной квартире. Может, вы в другом месте продолжите? У Софьи Павловны тоже квартира имеется.

— В моей никак нельзя, и…

— Ладно, я в комнате. Когда закончите, хлопните дверью, замок автоматический.

— Марго, — сказал Глеб, — может, мы по-дурацки начали. Почему б не попить еще чайку, успокоиться и не начать по новой?

— Ты уже сделал все, что мог: принес молоко к завтраку, загладил вину по максимуму.

— Нет, — покачал он головой, — а плащ, а колготки?

— Что? — переспросила я.

— Колготки порваны, плащ грязный, я как порядочный человек…

— Постирать желаешь?

— Могу купить новый.

— Слышь, Гретхен, богатый мужик и понятие имеет, — обрадовалась Сонька. — Значит, купить желаете?

— Желаю. Деньги есть, а тратить не на кого.

— Некоторым везет, — пожала Сонька плечами. — А у меня ни денег, ни желающих потратиться.

— Вы нашли друг друга, — сказала я, поднимаясь из-за стола, а Глеб усмехнулся:

— Марго, верь на слово, я твой выигрышный билет.

— Пошел вон, — спокойно сказала я.

— Грубо. Не идет красивой женщине.

— Глеб, ты вот паясничаешь, а глаза из-под очков смотрят зло. Что, придушил бы стерву, а терпеть приходится?

— Не отгадала. Заломил бы руки за спину, чтоб не дергалась, и поцеловал бы.

Да неловко при посторонней.

— Я не в счет, — хрюкнула Сонька.

— Лады. — Он встал и шагнул ко мне.

— Переигрываешь, — прошипела я.

— Я парень рисковый, — ухмыльнулся он.

Тут у меня в мозгах что-то повернулось и заклинило, я схватила чашку и запустила в него, совершенно не надеясь попасть. Но попала. Чашка угодила ему в лоб.

— Вот это темперамент! — присвистнул он, потирая ушибленное место.

— О, Господи, — растерянно прошептала я, — вроде бы я тебе лоб разбила.

— Вроде бы. Теперь умру от заражения крови.

— И ничего смешного, — с серьезной миной заметила Сонька. — Вот у меня сосед поранил палец, так потом руку отрезали.

Я принесла лейкопластырь и стала заклеивать Глебу лоб. Руки мои слегка дрожали, и очень хотелось зареветь. Я похлопала ресницами, а он спросил:

— Ты чего, Марго? Брось, на мне, как на собаке. Можешь треснуть еще раз.

— Не знаю, как это получилось, извини…

— Да ладно, будем считать, что поквитались, я тебя бампером, ты меня чашкой, идет?

— Идет.

— Вот и хорошо. Чем досадил-то, а? Вроде из кожи вон лезу, а все не в масть?