Книга Деньги для киллера, страница 27 – Татьяна Полякова

Мы въехали во двор особняка, построенного в начале века. Когда-то здесь помещался Дворец пионеров. Я сюда в танцевальный кружок бегала. Охрана при нашем появлении заметно подтянулась, мы вошли в здание. Хоть и говорят, что деньги не пахнут, здесь ими пахло, причем пахло явно большими деньгами. Я без особого интереса поглядывала по сторонам, тут мы вошли в приемную, где сидели три девушки. Они, как по команде, улыбнулись Глебу, а на меня уставились с любопытством.

— Глеб Григорьевич, — сказала одна из них, — вам Виктор Леонидович звонил.

— Я в курсе, — бросил Глеб и толкнул дверь с блестящей табличкой, на которой значилось: «Карелин Г.Г».

Кабинет производил впечатление, в обморок я не упала, но готова была согласиться, что это в своем роде шедевр. Глеб усадил меня в кресло и спросил:

— Сможешь подождать минут пятнадцать?

— Конечно.

— Если хочешь кофе…

— Нет, спасибо.

Он ушел и полчаса не появлялся. Я не скучала, устроив себе что-то вроде экскурсии. Дверь распахнулась, вошел мужчина, чрезвычайно демократично одетый для данного учреждения, он вроде бы что-то хотел сказать, но, увидев меня, растерялся.

— Извините, где Глеб?

Я пожала плечами:

— Обещал быть через пятнадцать минут.

— Ясно. Вернется, скажите — Валера заходил. — Я кивнула, и он удалился.

— Ничего, что я тебя ждать заставил? — спросил Глеб, вернувшись.

— Приходил молодой человек по имени Валера.

— Я его встретил.

— Ты меня специально сюда привез? — Он помолчал немного и кивнул:

— Конечно. Ты ведь звонила вчера?

— Почему непременно я?

— Больше некому.

— Немного странно, не находишь? Молодой свободный мужчина…

— Я ж рассказывал, киска, кто я и что я.

Было мало свободного времени. Теперь его много. Но что-то делать я уже разучился: например, знакомиться с красивыми женщинами. Если бы я слегка не задел тебя бампером, то и к тебе не рискнул подойти, просто не знал, как это сделать. Издержки профессии.

— Может, это и неплохо. Я страшно ревнива. Что ж, я убедилась, что ты здесь трудишься на ответственной должности. Мы можем ехать, или у тебя деда?

— Едем.

Мы покинули кабинет.

— Может, заедем ко мне? Посмотришь, как я живу, — предложил он.

— Нет, спасибо. Одной экскурсии на сегодня достаточно.

— Тогда, может быть, ты ответишь на один вопрос?

— Почему бы и нет?

— Ты была замужем?

— Не довелось.

— Почему?

— Это уже второй вопрос.

— Не похоже, чтоб не было желающих.

— Смеяться не будешь? — спросила я.

— Сама серьезность.

Я погрустила немного и призналась:

— Видишь ли, я никогда не была влюблена.

— Такого не бывает, — улыбнулся он, а я только плечами пожала.

Вернувшись домой, я решила позвонить Соньке. Весь день она меня не беспокоила, что выглядело противоестественным. Слегка озадаченная, я набрала номер и спросила:

— Эй, ты где там?

Сонька засопела, потом всхлипнула, а затем и заревела.

— Ты чего? — испугалась я.

— Славка нашелся.

Новость меня, если честно, удивила.

— Живой?

— Нет. Мертвый. Под мостом, на переезде. Засунули в какую-то трубу, забыла, как это называется.

— Когда нашли?

— Позавчера. Его мать звонила. Завтра похороны. — Сонька заревела громче.

— Но мы ведь и не ожидали его живым увидеть, — не очень удачно утешила я.

— Одно дело не ожидать, а другое… На похороны пойдешь?

Я вздохнула:

— Я бы и на свои не пошла, ты же знаешь: я это мероприятие не жалую.

— Кто ж жалует?

— Находятся такие.

— Завтра в одиннадцать. Я за тобой заеду.

— Может, у меня переночуешь?

— Нет. К нему поеду. Хоть он, конечно, придурок редкостный был, прости Господи, но душа родная.

— Деньги нужны?

— Понадобятся, скажу.

— Мне венок купить?

— Не знаю. Славку ты никогда не любила.

— Но ведь он не от этого умер.

— Да уж. Кто-то здорово трахнул его по голове. В закрытом гробу хоронят.

— Рахматулину звонила?

— Да что толку. Он в себя прийти не может от потери любимой машины, чтоб ему вслед за ней отправиться! Ладно, до завтра.

Утром Сонька явилась чуть свет, и мы поехали за венками. Потом долго искали машину, чтобы с ними до Славкиного дома добраться. Видимо, венки всех отпугивали, никто не желал останавливаться, и я позвонила Глебу. Он приехал и отвез нас к Славке, то есть в дом, где тот совсем недавно жил. Народу собралось много, я за Сонькой пробиралась и чувствовала себя неловко, потому что настоящей скорби в моей душе не было, хоть и стыдно от этого становилось. В толпе слышались обрывки разговоров: «Из-за долгов его убили, кому-то должен был, не то пятнадцать не то пятьдесят». — Только чокнутый мог решить, что Славке могли доверить такие деньги. «Да, сейчас время такое, — шептали в ответ, — говорят, и голову отрезали, рядом лежала». — «Голова на месте, изувечили всего, мать только по одежде и признала».

Славкина мать сидела возле гроба, и, глядя на нее, не заревел бы только чурбан бесчувственный. Потому мы с Сонькой разом и заревели. Вся обстановка: запах, свечи, женщины в черном — так на меня подействовала, точно я в самом деле потеряла близкого человека.

— Музыканты приехали, — прошелестело по комнате, и все пришло в движение, гроб подняли. Славкина мать страшно закричала, а я бросилась на улицу. В толпе многочисленных провожающих я потеряла Соньку, она находилась возле гроба. Я жалась к подъезду, но когда стали садиться в автобус, Сонька появилась возле меня и сказала:

— Со мной поехали.