Книга Деньги для киллера, страница 61 – Татьяна Полякова

— Молчу. Представь, что меня и нет вовсе… А в какую комнату сунул, гад!

— Если нас убьют, так только из-за твоей болтливости.

— Считай, я глухонемая.

Я прошлась по комнате, насвистывая.

Соньку это раздражало, она хмурилась, но терпела. А я размышляла, то есть пыталась размышлять. Мысли скакали, точно блохи, а взгляд блуждал по предметам, силясь за что-то зацепиться, чтобы получить благотворный толчок для гениальной идеи. Сегодня с идеями было туго. Не очень удачный взгляд остановился на моей сумке, она лежала на диване, а я смотрела на нее и удивлялась своей способности всюду таскать ее с собой, никогда и нигде не забывая. Помнится, одного человека это позабавило. Я взяла сумку, вытряхнула все содержимое на диван и принялась тщательно ее осматривать.

Сонька вытянула шею, озадачилась и ко мне полезла.

— Что ищем?

— Откуда мне знать?

— Вот так всегда. Нет бы довериться подруге… а подкладку не так давно подшивали. Ты?

— Нет.

— Значит, что-то там есть?

Я вырвала подкладку, и мы с Сонькой уставились друг на друга.

— Ну, — зловещим шепотом проронила она, — опять бабахнет?

— Не думаю, — ответила я, почесав за ухом.

— А что ты вообще думаешь?

Я пожала плечами — логично допустить, что это такая штука, которая указывает местонахождение человека.

— И кто ее сюда засунул?

— А ты посмотри внимательно, может, на ней написано.

Сонька посмотрела и только после этого обозвала меня свиньей и опять полезла с вопросами:

— Выходит, кто-то знает, где мы?

— Выходит.

— А это хорошо или плохо?

— Поди разберись.

— Дела… Глеба мы потеряли. С ним было спокойнее. А не мог эту штуку он засунуть?

— Хороший вопрос, — кивнула я.

— Вот что я тебе скажу, тошнит меня от последних достижений цивилизации. Университетов мы не кончали и, может, извилин у меня всего ничего, но до сих пор жива и здорова. Кажется. И ты меня всякими такими штуками не волнуй, от этого только голова болит и в крови волнение. И вообще, давай спать. Много чести для этой бесхвостой собаки, чтоб я всю ночь в потолок глаза пялила.

Мы легли, правда, не раздеваясь. Много чести или мало, но Сонька не спала, хоть и старалась изо всех сил.

— Завтра он придет, — зашипела она мне в ухо, — обещал завтра, вот и придет. Он мужик обязательный. А сегодня ничего не случится.

— Завтра наступит через час, — заметила я.

Тут в окно что-то стукнуло, точно камешком бросили. Сонька подпрыгнула и собралась орать. Я зажала ей рот рукой и прошипела:

— Тихо ты.

— Слышала?

— Слышала. Сейчас посмотрю.

— Греточка, неужто ты к окну подойдешь?

Я подошла и выглянула в окно. Кроме небольшого слабо освещенного участка двора, я ничего не увидела. Зато услышала: кто-то очень тихо звал меня по имени. Я осторожно, стараясь не шуметь, потянула на себя раму и опять выглянула во двор. В узком пространстве между домом и забором прошелся охранник. Не мог он меня звать.

Или мог?

— Грет, — досадливо позвали совсем рядом. Я подняла глаза и увидела Гошу. Гоша, молодой человек внушительной комплекции, распластался на суку дерева, росшего за забором, но простирающего свои ветви к Витькиному дому. При этом он здорово смахивал на огромного кота.

— Ой! — проронила я от неожиданности.

— Ой, ой! — передразнил Гоша, который заметно трясся, потому что с детства боялся высоты, он даже на своем балконе стоять не любил, а тут… Я прониклась к нему сочувствием и решила подбодрить:

— Игоречек, ты молодец.

— Вылазьте, — сурово проронил он, — тут такое намечается, мотать надо. Слава Богу, добрался до вас..

Я прикинула расстояние и поежилась.

— Может, — Начала плаксиво, но Гоша меня перебил:

— Я сейчас встану, одной рукой буду за сук держаться, а другую вам подам. Только не визжите.

Мы замолчали, потому что из-за угла появился охранник. Посмотрев по сторонам, отошел к забору и справил малую нужду, потом, заметно повеселев, пошел дальше.

Сонька, вцепилась в мой локоть и, сопя, как паровоз, сказала отчетливо:

— Я не полезу…

— Как же… — усмехнулась я и зарычала:

— Давай первая!

— А почему… — загнусила она, но, получив подзатыльник, замолчала. Гоша занял позицию, Сонька, точно в трансе, поднялась и шагнула к нему. Просеменила по ветке и исчезла в темноте.

— Подожди, — сказал Гоша. Я села на подоконник. Свет в комнате не горел, и охранник меня вряд ли увидит. Лишь только он исчез за углом, я торопливо поднялась и сделала шаг. Гоша подхватил меня железной дланью и не дал свалиться мешком с высоты второго этажа. Через пару секунд я с нежностью обнимала шершавый ствол.

— Давай вниз, — скомандовал Гоша. Мы.

Пропустили его вперед, он быстро спустился и помог нам. Оказавшись в кромешной темноте, Гоша взял нас за руки, бросился вправо, и мы побежали по траве, согнувшись в три погибели. Длилось это недолго, он затолкал нас в кусты и сообщил:

— Здесь Браун. Я его случайно засек.

— Браун? — удивилась я. — Один?

— Ты что? С какой стати Брауну ехать одному? Человек восемь, на двух тачках.

Может, и больше. Браун и еще двое в машине возле пруда в кустах прячутся. Думаю, дело будет. Вот и решил вас из дома вытащить, с минуты на минуту начнется.

— Ты на колесах? — спросила Сонька, с головой у нее от перенесенных страданий опять стало неладно.

— Пешком пришел, — огрызнулся Гоша, — я с вами столько натерпелся. Машину угнал, чуть не умер.

— От страха? — посочувствовала Сонька.

— От угрызений совести, — пояснила я. — Где машина?

— Недалеко, спрятал в кустах у дороги.

Смотри, какие дела, не нарваться бы ненароком.

— Пойдемте быстрее, — перепуталась Сонька.