Онлайн книга «Дите»
Помнится, ещё в той жизни кто-то из сослуживцев рассказывал, что живёт Григорий Васильевич в центре Ленинграда, в доме, который люди так и называли — дом Романова. Наверняка проникнуть туда будет проще, и в этом случае мой главный недостаток — возраст — окажется, наоборот, достоинством. Купив в гастрономе бутылку молока и сладкую булочку, я с аппетитом перекусил, продолжая обдумывать возникшую идею, и чем дольше думал, тем больше она мне нравилась. Наконец, закончив второй завтрак, выбросил мусор в ближайшую урну, отряхнулся от крошек и отправился на поиски. Вряд ли мне удалось бы самому открыть эту тяжёлую дверь, но помог случай. Из дома как раз выходила какая-то женщина с авоськой и пропустила меня в подъезд. Под ее подозрительным взглядом я направился к консьержу, сидящему за столом справа от входа. — Здравствуй, молодой человек. Заблудился? — опередил меня на секунду консьерж. Чуть наклонив голову набок, исподлобья поглядев на привратника, ответил: — Нет, не ошибся. Мне нужен Романов Григорий Васильевич. Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. — И что же такому молодому человеку понадобилось от Григория Васильевича? — Молодой человек скажет это только лично Григорию Васильевичу. Мне пришлось простоять на площадке первого этажа минут десять, пока смогли дозвониться до Романова и получить его указания. Наконец откуда-то появился молодой парень в костюме и при галстуке и, положив мне руку на плечо, сказал: — Пойдем за мной. Дверь нам открыла молодая девица с прекрасной фигурой и глазами законченной стервы. Окинув меня взглядом, она спросила: — Это ты, что ли, к дяде? — Я, можешь не сомневаться! Давай веди. Богиня… Меня прервал спокойный усталый голос, раздавшийся из глубины квартиры: — Ксюша, ну что же ты держишь гостя на пороге? Позади девчонки стоял сам Романов, вытирая мокрые руки белоснежным полотенцем. — Здравствуйте, Григорий Васильевич, — сразу же поздоровался я с ним. — Здравствуйте, молодой человек. Что привело вас в столь поздний час к нам в гости? — Я пришел выразить благодарность от всех воспитанников детского дома… — нес я какую-то чушь. При этом, глядя в глаза Романова, покосился на девицу и жестом руки попросил Григория Васильевича удалить ее. Приподнятые от удивления брови первого секретаря показали, что он понял меня. — Ксюша, попроси Анастасию приготовить нам чаю, пусть принесут его ко мне в кабинет. Ну а вы, молодой человек, проследуйте за мной. Мы прошли в небольшой рабочий кабинет с несколькими телефонами на здоровенном столе, обтянутом зеленым сукном, и шкафами, плотно заполненными книгами. Запрыгнув на один из стоящих у стола стульев, я посмотрел на Романова и спросил, устраиваясь поудобнее: — Надеюсь, та чушь, что я говорил у дверей, вас не ввела в заблуждение о цели моего визита? — после чего расстегнул рюкзак и выложил пистолет и запасную обойму к нему, пояснив: — У беглых зэков забрал, пока сюда добирался. Помедлив немного, Григорий Васильевич взял ПМ в руки и, к моему удивлению, довольно сноровисто проверил ствол на наличие патрона. Повертев оружие в руках, Романов спросил: — Ну и что все это значит? Ты кто? Несколько секунд мы изучающе смотрели друг на друга. — Я слушаю! — прервал затянувшуюся паузу первый секретарь. — Даже не знаю, с чего начать разговор. Давайте сначала представлюсь. Я Александров Артур Кириллович, тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения. Сейчас моему телу пять лет, через месяц исполнится шесть. Так вот, на самом деле мне тридцать пять лет. И последнее, что я помню из прошлой жизни, это две тысячи одиннадцатый год. — Это как? Не понял! — Не знаю как, но я переместился из своего взрослого тела, оставшегося в две тысячи одиннадцатом, в свое же, только пятилетнее. Вот такой казус. — Очень интересно! — улыбнулся Романов. — Но что же тебя привело ко мне? Рассказать о будущем? — Вообще-то да! Потому что в будущем СССР больше НЕТ! — Ешь, не смотри на меня, я сытый, — сказал Романов, наблюдая за мной. Черт, никогда не ел такого вкусного борща с пышками да со сметаной. Наш разговор с Григорием Васильевичем длился больше трех часов, прерываемый только на то, чтобы выпить чаю. Я старался быть кратким, излагая только факты, иногда отвечая на вопросы. На лице Романова мелькали то недоверие, то злость. Он верил мне и не верил. Я с сожалением посмотрел на недоеденный борщ: — Все, больше не могу. В живот не помещается. Спасибо, Анастасия Петровна, за вкусный ужин. — Да не за что, Артур, — ответила домработница Романова и проводила в комнату, где мне постелили. Утро встретило меня солнышком, отразившимся в висевшем на стене зеркале. Стараясь проморгаться от пойманных солнечных зайчиков, осмотрелся — вчера было как-то не до этого. Комната оказалась вполне обычной спальней со всеми положенными атрибутами. Встав и сделав десятиминутную разминку, я направился в сторону удобств. — Доброе утро, Артур, — первой мне встретилась домработница. Поздоровавшись в ответ, попросил наполнить ванную и через двадцать минут, чистенький после водных процедур, вышел на кухню. Там уже сидела Ксения с полусонным лицом и пила чай с пирожными. Подмигнув ей и послав воздушный поцелуй, сказал: — Здравствуй, солнышко, как твое ничего? — а увидев офигевшие лица Ксении и Анастасии Петровны, рассмеялся. Отхлебнув чая и закусив пирожным, спросил домработницу: — Григорий Васильевич мне ничего не просил передать? — А, да, просил. Сказал, чтобы ты чувствовал себя как дома, он будет к обеду. Странно, он никогда не приезжал обедать, а тут… — Анастасия Петровна пожала плечами и стала убирать крошки, оставшиеся после Ксении. Та, обдав меня волнующим запахом духов, ушла в комнату. Глядя ей вслед, я пытался вспомнить, в лифчике она была или нет. Судя по колыханию, скорее нет. Мы же с домработницей посидели ещё, беседуя ни о чём. «Так, подведем итоги», — подумал я, проходя в гостиную. Включив допотопный телевизор и сев в кресло, стал осмысливать услышанное. Семья Романова сейчас на курорте, поэтому-то их и нет дома. Ксения — племянница Романова, ей девятнадцать лет, учится в престижном университете, приехала из Москвы навестить родных и потусоваться в Ленинграде. Причем она приехала на своей машине, на какой — домработница не знала. Красная, и все. Повернувшись к вошедшей в гостиную Ксении, спросил: — Слушай, солнышко, у тебя не будет времени отвезти меня в парикмахерскую? А то не люблю ходить обросшим. Отрастили патлы до плеч. |