Онлайн книга «Жиган»
|
Резо, который по своему обыкновению с вечера обкурился анашой, поначалу не понял, что происходит. К тому же его сбил с толку отчаянный вопль кого-то из чушков: – Менты! Резо спросонья решил, что в отряде проводится шмон, и кинулся разбираться. Следом за ним навстречу Кокану и его бойцам выскочили блатные. Самого Резо не тронули, а подельников из его кентовки начали месить чем попало – металлическими прутьями, ножками от табуреток. Резо прорвался к Кокану и схватил его за грудки. – Что за дела? – Все на мазях, ништяк! – весело ответил ему смотрящий четвертого отряда. – Я отвечаю в натуре. Резо всегда отличался буйным нравом, но на сей раз кровь просто ударила ему в голову. – Какой ништяк? – заорал он. – Что ты завариваешь? – Отвали, Резо, а то хуже будет. – Да я… Резо едва успел замахнуться кулаком на Кокана, и в тот же момент получил сзади по голове удар ножкой табуретки. Его угомонил кто-то из блатных Кокана. Резо, всплеснув руками, упал на пол. Зеки первого отряда, увидев, как быстро расправились с их смотрящим, потеряли всякую волю к сопротивлению. Кокан подозвал к себе двух бойцов и кивком головы указал им на валявшегося под ногами Резо. – Тащите его на дальняк. Я подвалю через пару минут. Бойцы бросились выполнять его приказание, а Кокан стал мутить зеков первого отряда. Он почти слово в слово повторил ту же речь, с которой обращался к своему отряду. Только на сей раз зеки получили водку и чай из запасов Резо. Разморозив первый отряд, Кокан отправился на дальняк – в общественный туалет, располагавшийся в ночлежке – жилой зоне, за бараками. К его приходу бойцы успели так отмочалить Резо, что прежний смотрящий первого отряда был сейчас больше похож на окровавленную тряпку. Но, несмотря на это, он еще был в сознании и даже что-то бормотал, шевеля разбитыми окровавленными губами. – Что ты там бубнишь? – Кокан наклонился над Резо. – Артур… Артур зажарит тебя живьем и съест. – Что твой Артур? – засмеялся Кокан. – Старый пердун, у которого уже яйца отсохли. – Он тебе… каркас на уши наденет… в жопу раскаленный прут засунет. – Захлопни пасть! Кокан зло, с оттяжкой, ударил Резо в голову носком ботинка. Тот захрипел, закашлялся кровью, перевернулся на спину. – Гнида, – презрительно сказал Кокан. – Подохнешь тут в говне. Он расстегнул брюки и помочился на поверженного противника. – Теперь вы, – отходя в сторону, Кокан кивнул своим бойцам. Гогоча, они повторили то же самое. Залитый мочой, кровью и слюной, Резо еще ворочался. – Все, кончай его, – приказал Кокан. Один из бойцов вытащил из кармана куртки свернутую в кольцо тонкую металлическую струну. Развернув ее, он прикрепил один конец струны к водопроводной трубе над парашей. На другом конце боец смастерил петлю. – Может, просто заставим его гарнира похавать? – неуверенно предложил второй боец. На фене похавать гарнира – означает съесть собственные или чужие испражнения. Но Кокан резко махнул рукой. – Я сказал – кончайте, слишком много ему чести. – А как же его тащить? Зачушкуемся. – Ничего, руки с мылом вымоешь. Резо подтащили к параше под руки, приподняли и просунули голову в петлю. Потом один из бойцов затянул струну на горле Резо, и они с силой опустили его вниз. Из горла Резо донесся сдавленный булькающий хрип. Он задергал ногами, руками попытался содрать с горла удавку. Бойцы принялись осыпать его страшными ударами. Резо оказался крепким парнем. Да и анаша наверняка продолжала действовать. Чем сильнее его били, тем сильнее он дергался. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он затих. Все это время Кокан стоял в нескольких шагах от места экзекуции и спокойно курил сигарету, поплевывая под ноги. Когда казнь закончилась, он бросил окурок в парашу и скомандовал бойцам: – Пошли. * * * К утру вся зона была разморожена. Промка бастовала, мужики в отрядах пили водку и чифиряли, администрация утратила всякий контроль за происходящим. Сил у хозяина хватало только на то, чтобы отгородиться стволами от бунтующих зеков. Отрицаловка рыскала по жилой зоне с металлическими прутами и заточками в руках. Жестоко избивали всех общественников, да и просто случайно попадавшихся под руку. Больше всех не повезло прапорщику Моргунчику. Другие военнослужащие конвойной службы успели спастись бегством. Моргунчик часа полтора провалялся возле барака и пришел в себя в тот самый момент, когда зона уже встала на уши. Его гоняли металлическими прутьями и палками по всей ночлежке. Потом затащили на дальняк, сунули головой в парашу и стащили штаны. Моргунчик даже не пытался сопротивляться, зная, что в таком случае все может закончиться гораздо хуже. Прапорщик ожидал, что его изнасилуют, но даже среди отрицаловки, испытывающей глубокую ненависть к представителям администрации, не нашлось никого из желающих пробить очко Моргунчику. Ему воткнули в задний проход обрезок металлической трубы и, наградив прапорщика еще десятком-другим чувствительных ударов, бросили отдыхать на параше. Еще несколько минут прапорщик трясся от страха и не осмеливался даже шевельнуться. На дальняке уже давно не осталось никого из зеков, а он все стоял на коленях над отхожим местом. Наконец, убедившись в том, что тут никого нет, прапорщик Моргунчик осторожно приподнял голову и огляделся вокруг. По его лбу, вискам, щекам стекала вонючая липкая жижа. Вытащив дрожащей рукой из задницы кусок трубы, Моргунчик натянул на себя штаны и в ужасе отшатнулся. На трубе висел труп бывшего смотpящего отpяда Резо. Его подогнувшиеся раздвинутые ноги полулежали на каменном полу. Лицо покойника приобрело багрово-синюшный оттенок, выкатившиеся на лоб глаза с полопавшимися жилками были обращены куда-то вверх. Прокушенный язык вывалился изо рта, свисая пятнистым багровым галстуком. Лишь присмотревшись к покойнику, прапорщик увидел тонкую металлическую струну, глубоко перерезавшую отекшее горло. – Господи боже мой…. Моргунчик и сам не заметил, как его испачканная в деpьме рука машинально поднялась ко лбу, потом приложилась к животу, к правому, левому плечу. Прапорщик, прежде никогда не отличавшийся набожностью, несколько раз перекрестился и бросился бежать подальше от страшного места. * * * Обо всем увиденном прапорщик конвойной службы Моргунчик рассказал начальнику колонии полковнику Жуликову. |