Книга Кардинал в серой шинели, страница 67 – Александр Конторович

Я не буду звать уходящих солдат. Пусть живут, растят детей, работают. И может быть, когда-нибудь кто-то из них вспомнит вот этот день. Одинокую фигурку у ворот и надвигающееся темное пятно орденской армии.

Провожу рукою по груди. Меч виден там теперь полностью, сегодня в зеркале это было хорошо заметно.

Вот и завершился мой путь. Он был не таким уж и долгим в этом мире. Кто знает, избери я другую манеру поведения, возможно, прожил бы гораздо спокойнее и, уж во всяком случае, — дольше. Но не встретил бы на своем пути многих, дорогих моему сердцу, людей. Не узнал бы любви и счастья — такого ослепительного. Да и были бы у меня дети? А сейчас — будет! Значит, не зря все это пошло именно таким путем.

Порыв ветра доносит до меня рокот барабана — идут орденские полки. Они не слишком спешат, издалека видно, что замок покинули его защитники.

Вот он — твой поворот. И снова, как когда-то в Афгане, стою, ожидая, когда противник подойдет ближе. Только на этот раз нет со мною рядом боевых товарищей. Не вывернется из-за поворота бронетранспортер и не накроет врагов свинцовой метелью крупного калибра.

Это — только мой бой. И я не имею права его проиграть.

Из-за пригорка показываются первые ряды конных наемников. Впереди, метрах в двадцати, едут несколько всадников.

Иерархи.

Поднимаю руку, и наемники дисциплинированно останавливаются. Только передовые всадники в капюшонах продолжают свой путь.

Подъехав ближе, останавливают своих коней, повинуясь моему жесту.

Передний всадник откидывает капюшон.

Решающий.

— В чем дело? — спокойно спрашивает он.

— Разве в нашем договоре говорилось — въехать? Было — войти.

— Ты прав, — кивает он. — Спешимся, братья!

Всадники слезают с коней. Подойдя к Решающему, поднимают левые руки. На всех надеты темные браслеты.

Здесь — все те, с кем я заключал договор.

Двое из них держат в руках клетки с голубями.

— Вы готовы?

— Да! — отвечают они чуть ли не хором.

— Возьмитесь за руки. Идите в пяти шагах от меня. Защита замка должна воспринимать вас, как лиц, меня сопровождающих. Не увеличивайте этого расстояния. Но и ближе не подходите.

Господи, какую чушь я сейчас несу! Может быть, послать их в задницу и рвануть вперед? Но пред глазами встает труп мужика, рискнувшего тогда соврать при целовании клинка. Бог весть, вполне возможно, что мое оружие живет своей жизнью, и как оно воспримет такое нарушение клятвы?

Под аркой ворот тихо и я слышу не только поскрипывание песка под ногами иерархов, но и их тяжелое дыхание. Волнуются, поди… А кто в такой ситуации был бы спокоен?

Вот уже близко арка входных ворот… и тут я чувствую какое-то сопротивление… Словно бы ноги в глине завязли… есть!

Звонкий звук лопнувшей струны!

Обернувшись назад, вижу, как осыпаются с рук иерархов темные браслеты. Ого! Но не у всех — браслет на руке Решающего цел.

— Клятва исполнена, — говорю я им.

— Да. — Решающий откидывает на спину капюшон. — Свидетельствую — Серый рыцарь сдержал свое слово.

Что-то несильно толкает меня в грудь.

— Голуби!

— Исполните это, братья, — оборачивается к своим сопровождающим иерарх.

Хлопая крыльями, птицы вырываются из-под низко нависшего свода. Все… отравленная атака отменяется.

— Выполнил ли и я свое обещание? — спрашивает меня Решающий.

— Да. Свидетельствую это.

Тонкая струйка темной пыли осыпается с его руки.

— Нас более ничто не связывает, ведь так? — спрашивает меня иерарх.

— Ничто.

— Тогда… возьмите его! — указывает он на меня рукой.

Трое иерархов вскидывают руки.

Хренак!

Яркая вспышка разгоняет полумрак воротного тоннеля.

И все трое обугленными куклами валятся на пол. Не ту цель вы, ребятки, для своей магии выбрали…

Оставшиеся Молчащие ошеломленно пятятся назад.

Не ждали такого сюрприза?

А он у меня — не один!

Резким броском отправляю в их сторону пригоршню арбалетных наконечников. Сила их броска относительно мала, так что поранить они никого не смогут. Вот оцарапать — запросто! Их веса для этого вполне достаточно. А больше — и не нужно.

И еще парочка капюшононосцев оседает на пол. Эх, сейчас бы и главного уконтрапупить! Но я уже слышу стук копыт скролльской кавалерии. Не успеть…

Наверное, я так никогда быстро в жизни не бегал. Бешеным котом проскакиваю половину двора. И только теперь слышу топот копыт под аркой. А этих там ничем не шандарахнет?

Увы…

Жалко. Ну да и хрен с ними.

У меня своя цель есть.

Но пробежать без помех удалось только метров тридцать.

— Вот он!

Заметили. Это плохо.

Но насколько плохо, я понимаю только тогда, когда вокруг меня начинают падать стрелы.

Эх, сейчас бы сюда шкуру… этого, как его… ну, что от стрел защищает.

А нету! Так беги.

Делать нечего — бегу.

До старой башни еще далеко…

Счастье мое, что стреляют пока только конные лучники. На ходу и по движущейся мишени. А то уже давно бы напоминал грозный Серый подушечку для булавок. Так что ждет вас, ребятки, облом-с…

Накаркал…

Уже у самых внутренних ворот меня все-таки достали. Стрелой вскользяк по ноге. И второй — в левое предплечье.

М-м-мать! Больно-то как!

Вваливаюсь в ворота и тяну на себя тяжелую створку. Хренушки, не смогу. Одной-то рукой?

А топот копыт все ближе.

Один?

Один кто-то скачет.

Или самый смелый, или самый глупый.

Однако же он мог видеть мое ранение, вот и воспрял духом. Ну-ну… я еще жив и могу укусить. Насмерть, между прочим!

Топот копыт затихает около ворот, и слышен звук прыжка. Ага, это он створку открыть хочет. Ну да, с коня несподручно.

Звук шагов — и на крае створки появляются чьи-то пальцы. Все, что ли?

Ну, мне-то и этого — выше крыши.

Взмах клинка — и с той стороны ворот на землю падает безжизненное тело. А вот теперь — ходу!

Захлопнув за собою тяжелую дверь, выбиваю подпорку, и на пол рушится гора дров. Надежно засыпав дверь почти наполовину. Давайте, парни, тащите таран…

Теперь топаем наверх. С пораненной-то ногою? Не шибко это хорошо. Однако же запасной ноги у меня нет. И ни у кого здесь нет и еще долго не будет. Так что топаем так. Поленце подберем — чем не костыль?