Книга Допустимая погрешность, страница 14 – Чингиз Абдуллаев

 — У вас большая зарплата?

— Нормальная. На жизнь хватает, — сдержанно ответила она.

— А почему вы спрашиваете? Хотите выяснить, могу ли я позволить себе такие сигареты? Могу. У меня хорошая для Москвы зарплата, и я живу одна.

— Можно узнать, какая именно?

— Вас интересует зарплата по ведомости или сколько я действительно получаю?

— И то, и другое.

— Двести по ведомости и тысячу сверху. Чуть больше того.

— Вы давно работаете с Борисом Алексеевичем?

— Нет. Я думаю, что он вам уже успел все рассказать. И про мою работу, и про мою зарплату,  молодая женщина была не просто толковым человеком, она обладала зачатками аналитического ума, и Дронго с невольным уважением взглянул на нее.

— Какова тема вашей диссертации? — неожиданно спросил он.

Она остановилась. Снова закусила губу. Потом улыбнулась.

— Вы опасный человек, — сказала она, смакуя эти слова.

 — Откуда вы узнали о моей профессии? Вам рассказал Борис Алексеевич? Хотя нет. Он не знает темы моей диссертации.

— Вы мне тоже не сказали, — напомнил Дронго.

— «Психология внутреннего диалога», — сообщила она с улыбкой.

— Я защищаю диссертацию по психологии. Как вы догадались?

— Я обратил внимание, как вы ведете разговор. Вы ведь раньше работали у вице-президента компании. Сколько ему лет?

— Тридцать два. Он был молодой и холостой, если именно это вас интересует.

— Сколько вы там получали?

— Примерно столько же. Чуть меньше.

— Почему же вы согласились перейти к другому руководителю? Борис Алексеевич старше вас на полтора десятка лет и женатый человек. Или вы считаете, что таким образом обеспечили себе служебный рост?

— Нет, — улыбнулась она, — совсем не поэтому. Хотя… отчасти. Дело в том, что вице-президент, у которого я работала, решил жениться. Как только я увидела его супругу, то сразу поняла, что моя служебная карьера под большой угрозой. Этакая типичная стервочка. И ростом мне по пояс. Он тоже не очень высокий, поэтому млел в моем присутствии. Представляете, что с ней было, когда она меня увидела? Я по ее глазам поняла, что все кончено. Хотя работа меня устраивала.

— Могу я задать вам нескромный вопрос?

— Не нужно. Я знаю, что вы хотите меня спросить. Спала ли я с ним. Конечно, спала.

Иначе бы меня там не терпели. Он начал приставать ко мне с первого же дня. Самолюбию маленького мужчины всегда льстит обладание высокой женщиной. Он наслаждался властью надо мной. Зато в постели был не очень состоятелен,  жестко заметила она.  Но в общем это было не так уж важно. Я сразу решила уйти. И тут оказалось, что у Бориса Алексеевича свободно место секретаря.

— Ратушинский сказал мне, что он сам обратил на вас внимание.

Она усмехнулась.

— Я выделялась среди остальных своим ростом,  сказала она, лукаво взглянув на Дронго.  Но вообще-то меня рекомендовала моя двоюродная сестра, которая уже не работает в компании.

Они отошли от дома уже довольно далеко. Навстречу шел пожилой мужчина, очевидно, совершавший свой вечерний моцион. Юлия приветливо с ним поздоровалась, и мужчина кивнул ей в знак приветствия, строго взглянув на ее спутника.

— Вы знаете, кто это такой? — шепотом спросила Юлия.

— Нет, я его никогда не видел, хотя лицо кажется знакомым, — признался Дронго. — Видимо, ему лет восемьдесят…

— Восемьдесят пять, — заговорщически подмигнула ему Юлия.

— Это отец вице-премьера, который отвечает за энергетику. Когда-то старик работал в Госплане. Отец и сын очень похожи друг на друга, поэтому его лицо и показалось вам знакомым.

— Вы всех здесь знаете?

— Многих… — уклонилась она от ответа.  Вон в том доме живет, между прочим, один из заместителей руководителя президентской администрации.

— Часто здесь бываете?

Она остановилась. Машинально достала пачку сигарет из кармана. Повертела в руках и снова положила обратно. Потом с некоторым вызовом спросила:

— Хотите узнать, какие у меня отношения с Ратушинским? И могла ли я украсть его документы?

— Хочу, — кивнул Дронго,  мне важно понять психологию ваших отношений.

— В отличие от своего заместителя он производит более благоприятное впечатление, — дипломатично сказала она.

— Вы с ним встречались?

— Несколько раз. Только не удивляйтесь. Трудно, получая такие деньги, не быть со своим шефом в близких отношениях. Я вообще считаю это нормальным. Если мужчина не переспит с женщиной, он подсознательно не может ей доверять. Она — не его женщина. Это на уровне первобытных инстинктов. Где-то далеко в глубине души…

— Вот именно, инстинктов, — невежливо перебил ее Дронго.

— Ненавижу, когда мужчина использует зависимость женщины. По-моему, гораздо честнее просто платить деньги женщинам, которых ты приглашаешь на час или два. Но не проявлять таким образом свои «инстинкты», заставляя зависимую от тебя женщину вступать в интимную связь.

— Кто вам сказал, что заставляет? — рассмеялась Юлия.  Вы старомодны, господин Дронго.

— Очень старомоден, — согласился он,  и вряд ли уже смогу измениться. Как вы думаете, его супруга знает о ваших отношениях?.

— Вы действительно думаете, что ее должны волновать подобные вопросы?

— А вы считаете, что нет?

— Конечно, нет. У них брак не по любви, а по расчету, Нужно было объединить капиталы двух семей, вот Борис Алексеевич после смерти ее мужа и приударил за Майей Александровной. И она, по-моему, это прекрасно понимает.    Я думаю, что они уже несколько лет не живут как супруги…

— Кто-то заменяет ему жену?

— Во всяком случае, это не я. А насчет замены… Зачем ему нужны замены. Он человек состоятельный, даже очень состоятельный. Любая женщина, которая ему понравится, уже через два часа будет в его постели. Он достаточно брутален, но в то же время не позволяет себе опускаться до хамского пренебрежения к женщинам. В общем, в нем есть и мужское обаяние, и мужская сила. Он—лидер по натуре и привык везде быть первым.

— И жена позволяет проявляться его «увлечениям»?

— Не знаю. С одной стороны, он ужасно боится потерять ее доверие. И поэтому не афиширует своих связей. При жене он превращается в послушного ягненка, которым она вертит, как хочет. Но, с другой стороны, она, конечно, догадывается о его амурных приключениях. И, кажется, относится к этому снисходительно.