
Онлайн книга «Король на именинах»
– Опять «макаров» с глушаком нужен? – Нет, – сказал Шурик, – не угадал ты, майор. – Тогда сдаюсь. Чего я гадать стану, мы же с тобой не на «Поле чудес» и не на игре «Как стать миллионером». – Нужна снайперская винтовка, рабочая, с толковой оптикой. – С глушителем или без? Наша или импортная? – Наша. Подешевле. – Новая или «бэушная»? – «Бэушная», конечно же, дешевле? – Так точно, – сказал майор. – Насколько дешевле? – На пятьсот. – Всего лишь? – изумился Шурик. – Ценник у тебя какой-то странный. – Летних и осенних распродаж у меня не бывает, цены на «стволы», к твоему сведению, никогда не падают, а только поднимаются. – Несложно догадаться. А винтовка откуда, из Чечни? – Есть разница? – Особой нет. Нужна хорошая. – Может, со штативом? – Не себе беру, узнаю, может, и со штативом. – С глушителем на стольник дороже. – С глушителем у тебя прямо сейчас есть? – спокойно сказал Шурик. – Есть такая, – ответил майор. – Когда надо? – Вчера, – ответил Шурик. – Вечером можешь получить. – С доставкой можно? – На двести дороже за доставку. На дорогах, сам знаешь, нынче не спокойно, гибэдэдэшники, омоновцы машины трясут, в багажники заглядывают. – Да я понимаю, не хоккейная клюшка. Сколько? – Для тебя за все про все две пятьсот. – Она проверена, на самом деле? – Можешь проверить, если хочешь. – Назад примешь, если не подойдет? – Приму, – сказал майор, – но минус двести за доставку. Майор Самсонов и Мартынов торговали хорошим оружием, металлолом никогда не предлагали, как и самоделки, которыми была наводнена Москва. Торговали только добротным, серийным, армейским, иногда милицейским. Брали дорого, но всегда гарантировали качество. – Когда сможешь привезти? – спросил Шурик. – Смотря куда. – Ко мне домой. – Если к тебе, в твою Тмутаракань, то часам к девяти. Шурик посмотрел на часы. – Значит, две пятьсот, как договорились? – Две семьсот, – уточнил майор. – Ладно. Ты инструмент мне привезешь, а я тебе деньги, руки в руки. Майор выбрался из машины. В бар не пошел, быстро перебежал улицу, остановил такси и даже не взглянул в сторону Шурика. «Забегал, – подумал Шурик. – Оно и правильно, денег заработать хочет. В лучшем случае пятьсот заплатил за „ствол“, а две двести чистого дохода из моей доли получит, между прочим». В девять вечера черная «Волга» с милицейскими номерами подъехала к двухэтажному дому. На заднем сиденье «Волги» лежала картонная коробка с яркой, броской надписью. Майор взял коробку под мышку и зашагал к подъезду. Он поздоровался с пенсионерками, сидевшими на лавочке под старой акацией, как со старыми знакомыми. Они закивали в ответ, потому как майор очень был похож на одного окружного начальника, отвечающего за коммунальные службы. Окна в квартире Шурика были закрыты, шторы задернуты. Майор вдавил кнопку звонка. – Скейт – это хорошее дело, – хохотнул Шурик, разглядывая красочную упаковку. Он поставил коробку на кухонный стол, ножом разрезал прозрачную клеящую ленту, которой та была схвачена по периметру, поднял крышку. Шурик причмокнул: – Хоть и нельзя в глаза продавцу восхищаться, но удержаться не могу. – Я фуфлом не торгую. – Вот я и говорю, загляденье прямо-таки! Только я в этом, майор, не разбираюсь. – Я разбираюсь и гарантирую. За такие деньги можно подобрать в городе не один вариант, но лучше, чем эта, за такие деньги не найдешь. Майор получил деньги, пересчитал, переломил надвое, спрятал во внутренний карман пиджака и даже пуговицу застегнул. А затем произнес сакраментальную фразу: – Если бы ты налил, то я бы выпил. Но ты не нальешь. – Я не налью. С кем работаю, с теми принципиально не пью, – подтвердил Шурик, шевеля толстыми губами. Он спрятал оружие на антресоли, но это уже после того, как черная «Волга» майора-афганца отъехала от дома. Шурик не любил оружие, хотя и приходилось иметь с ним дело. Ему не нравилось, когда «ствол» или граната находились у него в квартире. Прямо зуд какой-то наступал, когда у Шурика на антресолях или под диваном лежало оружие. Он не мог долго терпеть и старался как можно скорее избавиться от него, передать тому, для кого «ствол» был приобретен. Он позвонил утром, еще не было семи, Павлу Глазунову. Тот снял трубку и бодро произнес: – Алло! Алло! – Не разбудил? – А, это ты? – услышал в ответ диспетчер. – Один? Говорить можешь? – С кем я, по-твоему, могу быть? – Ну, не знаю, не знаю… Ты мужчина молодой, мало ли кто рядом лежать может. Глазунов недовольно хмыкнул: – Баб я к себе не вожу. Что-то сказать хотел? Говори. – Инструмент достал. – Хорошо, – как-то даже слишком равнодушно для человека, заинтересованного заработать много денег, сказал Глазунов. О том, какой инструмент именно, по телефону Шурик никогда не уточнял. Глазунов никогда и не спрашивал. Так они условились уже давно и договоренности придерживались. – Ты как-то попробовать хотел, исправен ли? – Можно, – услышал в ответ Шурик. – Так давай, подвезу. Скажи, куда. – Место я знаю, от моего дома километров двенадцать будет. Место тихое, хорошее. – А встретимся где? – задал вопрос Шурик, дергаясь в кресле. – Там же, в кафе. Я пиво буду пить. Давай, подъезжай часикам к десяти. – Заметано. Шурик снял с антресоли коробку с винтовкой, закрыл дверь квартиры и отправился в гараж. У подъезда встретил соседа. – Здравствуйте. – Доброе утро. Опять, наверное, жара навалится? Не поймешь этой погоды – то холодно, то душно. Хотелось бы тепла, я жару люблю. – Я – не очень. – А у меня сердце, представляешь, Шурик, давит уже пятый день. – Ну что ж поделаешь, давление высокое. – Дождь нужен. – Вообще, летом тяжело. Я вот сам страдаю, потом обливаюсь. |