Онлайн книга «Крапленая обойма»
|
– Давайте с вами договоримся... – Лаврентьев тяжело вздохнул; меньше всего ему сейчас хотелось думать о сидящем рядом психопате. – Вы мне верите? – Я думаю, доктор, вы на моей стороне. – Очень хорошо. Тогда отправляйтесь домой. И никуда не выходите. Ничего не предпринимайте. Я с вами свяжусь, и мы обсудим план наших дальнейших действий. – Психотерапевт обернулся к стоявшей у порога секретарше. – Алена, проводи Андрея Викторовича. Затем он снял халат, бросил его прямо на стол и двинулся к шкафчику, в котором висела одежда. 6 В палате реанимации стоял устойчивый запах лекарств. На единственной высокой, широкой койке с закрытыми глазами лежал под капельницей человек, до подбородка накрытый одеялом. И лишь по пышным белокурым волосам можно было догадаться, что это женщина. На лицо было просто ужасно смотреть, на нем не осталось ни одного живого места – открытая сплошная рана. А кислородная маска придавала пациентке еще более удручающий вид. – Боже мой, – едва пошевелил губами Лаврентьев; он стоял в метре от кровати, не в силах подойти к пострадавшей ближе. – Сотрясение мозга средней тяжести, многочисленные переломы, ссадины. Она еще довольно легко отделалась, судя по тому, что мне рассказали. Стоявший за спиной у психотерапевта Катышев устало пожал плечами. Хирургу было под сорок. Худощавый, высокий, с черной как смоль бородой клинышком, в белом халате и высоком колпаке. – А... а что рассказали? – запинаясь, оглянулся Лаврентьев. – Ее машина сорвалась со склона и кувыркалась до самого дна обрыва. Можешь себе представить... – Когда ее привезли? – Сегодня ночью. Но кто она, мы узнали только утром. Вернее, нам это передали из ГИБДД – установили по документам, которые обнаружили в машине. – Она будет жить? – Ты имеешь в виду, будет ли она жить в таком виде? – И это тоже. – Сейчас она в коме. Стопроцентной гарантии, конечно, тебе никто не даст, но я думаю, что все будет в порядке. – В порядке? – Лицо у Лаврентьева скривилось. – Я вызвал Галкина. Помнишь такого? – Как же. Хирург-пластик. – Когда мы поднимем твою супругу на ноги, он займется ее личиком. Медицина сейчас делает большие чудеса. Не переживай. Если Бог поможет ей выкарабкаться, все остальное – мелочи. Лаврентьев, будто загипнотизированный, смотрел на изуродованное лицо жены. Она была красивой женщиной. До катастрофы. Сможет ли вернуться назад красота? Теперь остались лишь пышные белокурые волосы. – Пойдем, – Катышев приобнял друга за плечи. – Здесь тебе пока нечего делать. На пороге Лаврентьев задержал хирурга. – Ты говорил, у нее сотрясение мозга... – И не спрашивай. Последствия будут ясны, как только она придет в себя. Они вышли в широкий коридор. Здесь их уже ждали. Среднего роста, широкоплечий, с грубыми чертами лица человек лет тридцати пяти в форме капитана полиции. – Следователь ГИБДД Смолячков Иван Афанасьевич. Проницательный взгляд глубоко посаженных серых глаз капитана остановился на психоаналитике. Казалось, хирург его нисколько не интересовал. А вернее, он уже перестал его интересовать. – Вы муж потерпевшей? – Глазки-буравчики так и сверлили Лаврентьева. Тот кивнул. – Может, хотите поговорить у меня в кабинете? – предложил Катышев. Смолячков покачал головой: – Нет, спасибо. Я бы хотел побеседовать наедине. – Понимаю, – хирург похлопал своего друга по плечу. – Я вас оставлю. И жду тебя у себя. Катышев сунул руки в карманы халата и неторопливо двинулся прочь по широкому коридору. – Давайте выйдем на свежий воздух. Не знаю, как на вас, а на меня больничные запахи не очень хорошо действуют. Не дожидаясь ответа, капитан развернулся и поспешил к выходу. Лаврентьев двинулся следом. Они прошли через довольно шумный от посетителей вестибюль и, минуя стеклянные двери, выбрались на свежий воздух. После ночной грозы в небе ласково светило солнце. Лаврентьев скинул с себя халат и перебросил его через локоть. Смолячков спустился по ступенькам крыльца, уселся на свободную скамейку прибольничной аллеи. Психотерапевт постоял в нерешительности пару секунд, а затем последовал примеру капитана. Смолячков вытащил из кармана форменных брюк пачку сигарет, протянул собеседнику. Лаврентьев отказался: – Спасибо, не курю. – Похвально, – буркнул Смолячков, засовывая сигарету в зубы. – А у меня как-то не получается. – Запишитесь ко мне на прием, – сухо посоветовал Лаврентьев. – Думаю, с вашей пагубной привычкой мы справимся. Капитан коротко засмеялся. Видимо, такая перспектива показалась ему удачной шуткой. – Я знаю, где вы работаете, – прикуривая, сказал он. – Психов лечите, да? – Не только. Смолячков нахмурился, словно соотнося последнюю фразу психотерапевта с собственной персоной. Он глубоко затянулся, выпустил струю табачного дыма и произнес: – Ладно. Давайте поговорим о вашей жене. – А что о ней говорить! Она едва осталась жива. – Я знаю. Вам врач сообщил уже, что произошло? – Она падала в машине с крутого склона. – Совершенно верно. Ночью шел ливень. Было скользко. Она ехала по опасному участку дороги с большой скоростью. – К чему вы клоните? – Дело в том, что она не просто скатилась по склону. Лаврентьев изумленно посмотрел на собеседника. Что-то в тоне капитана ему не понравилось. – Что значит – не просто? – Прежде чем сорваться, она столкнулась с машиной, которая ехала навстречу. – О боже! – Именно. Две машины столкнулись. И если ваша жена осталась жива, то... – То?! – То водителю другой не так повезло. Этого еще не хватало! Лаврентьев почувствовал, что у него помимо воли нарастает неприязнь к сидящему рядом человеку. Хотя тот как будто ничем его не обидел. – Погиб? – психотерапевт вздрогнул от собственного вопроса. – Точно. Моментальная смерть. Так констатировали медэксперты. Слава богу, что других пассажиров не было. Лаврентьев задумался, а затем, неожиданно решив, что понимает, куда клонит следователь ГИБДД, выдал свое умозаключение: – Вы вините в аварии мою жену? – Мы разбираемся в этом, – уклончиво ответил Смолячков. – Дело в том, что и вторая машина двигалась с нарушением скоростного режима. |