Онлайн книга «Крапленая обойма»
|
– То есть в столкновении виновата не только моя жена? – Вопрос в другом. – В чем? – Отчего произошло столкновение, – Смолячков проговорил это, как бы напуская на себя загадочность. – Что значит – отчего? Вы же говорили, шел ливень и дорога была скользкой. – Да, конечно, – как ни в чем не бывало усмехнулся капитан. – Вы можете говорить без неуместных намеков? – не выдержал Лаврентьев. – Скажите, ваша жена хорошо водит машину? – капитан словно не замечал неудовольствия собеседника. – Довольно неплохо. Она уже восемь лет за рулем. – Да, я просмотрел ее личную карточку водителя. Просто хотелось услышать от вас. А то ведь как бывает: права выданы десять лет назад, а человек за руль эти годы даже не садился, а если и сел, то проездил едва несколько месяцев, а там – и забыл, что такое машина. – Права моя жена получила сама. Я ей их не покупал, если вы это имеете в виду. – Нет, я о другом, – капитан покачал головой. – Она хорошо разбирается в машинах? – В смысле марок или ремонта? – Последнее. – Как и все женщины, – отрезал психотерапевт. – Понятно. Значит, слабенько. А если точнее – никак. – Для ремонта машин у нас существуют профессиональные мастера. – Согласен. – Послушайте, к чему вы клоните? У меня выдался сегодня не лучший день. Моя жена в тяжелом состоянии. На работе не слишком хорошо... – О вашей работе я не собираюсь ничего расспрашивать, – перебил капитан. – Меня интересует лишь дорожно-транспортное происшествие и его причины. – А мне уже кажется, что вас интересует не только это. – Могу вас заверить, только это. Лишней работы мне не нужно... Так вернемся к машине, на которой ехала ваша жена. «Фольксваген Пассат» две тысячи шестого года выпуска, правильно? – Да. – Техосмотр пройден в прошлом году. На этой машине ездит только ваша жена? Или вы тоже? – У меня есть своя. Думаю, вам об этом уже известно. – Да. Но вопрос прежний: на «Фольксвагене» ездит только ваша жена? – В основном. Пару раз моя машина барахлила, пришлось взять у жены, чтобы добраться до работы. – И за состоянием своей машины жена тоже следит сама? – Она не следит. Я уже говорил. Как все женщины, она ездит, пока машина на ходу. Когда же ломается, она вызывает мастера или сама отправляется в мастерскую. – Когда в последний раз машина была в ремонте? – Не знаю. Не помню. – То есть давно? – Давно. Машина не такая уж старая. – Согласен. Пять лет – это не срок для «Фольксвагена». А вы как? Разбираетесь в машинах? – Могу констатировать, к своему прискорбию, – как и жена. – Ага. Ездите, пока машина на ходу. Так, да? – Совершенно верно. – Значит, можно смело говорить, что к машине жены вы тоже не притрагивались давненько? Я имею в виду ремонт. – Я и к своей в этом смысле не притрагивался давненько, не то что к машине жены. Да и зачем, если она была на ходу? – с некоторым удивлением спросил психоаналитик. – А вот тут некоторая неувязочка. При осмотре «Фольксвагена» был обнаружен небольшой дефектик. – Какой еще дефектик? – У машины вашей жены не работали тормоза. Лаврентьев почувствовал подступивший к горлу комок. Казалось, ничто так не могло взволновать его, как эта новость. – Вы... – запинаясь проговорил он. – Вы ничего не путаете? – Хотелось бы. Но, к сожалению, факт остается фактом. – А может, тормоза вышли из строя во время падения? – Боюсь вас и в этом разочаровать. Эксперты утверждают, что тормоза были выведены из строя до аварии. – Как это выведены? – Лаврентьев подпрыгнул на скамейке. Капитан хмыкнул, затушил окурок о каблук и довольно улыбнулся. – Пока идет следствие, – обтекаемо заметил он. – Но сами понимаете, смерть есть смерть. И во всем необходимо разобраться. – А не слишком ли вы преувеличиваете? На скользкой дороге все может произойти, даже с асами. – Допускаю. Но асы не выезжают с неработающими тормозами. Даже в сухую погоду. Лаврентьев вдруг почувствовал, что на душе у него стало совсем плохо. Словно это не супруга попала в аварию, а он сам. И еще эта двусмысленность тона капитана... – Вижу, я вас сильно огорчил. Но такая уж у меня работа. Лаврентьев вновь промолчал. Его не интересовала, какая «такая» работа у капитана. Плевать ему было на нее. – Скажите-ка, – не отступал Смолячков, – а что ваша жена делала в середине ночи в такую погоду вдали от города? Ну уж это капитану совсем не нужно знать. Совсем не нужно... Лаврентьев хмуро и демонстративно отвернулся. – Понимаю. Это не мое дело, – Смолячков поднялся. – Чудно устроена жизнь, знаете ли, – философски подметил он, любуясь носками своих ботинок. – Две машины сталкиваются. Одна, вашей жены, катится по склону, врезается в дерево и... И все. Другая – бум. Взрывается и разлетается на части. Интересно, да? «Фольксваген» вашей жены можно осмотреть, а вот вторую машину... Бессмысленно. Незачем копаться в обгоревших, искореженных взрывом обломках. Смолячков замолчал и как-то странно, словно увидел нечто удивительное, взглянул на психотерапевта. Лаврентьев напрягся, поднял глаза на капитана и неуверенно переспросил: – Другая машина взорвалась? Смолячков, проницательно глядя на собеседника, кивнул. – И вы хотите сказать, что если одна машина взорвалась, то и другую должна была постигнуть та же участь? Губы у капитана скривились в недоброй улыбке. – Не нужно преувеличивать, – хмуро произнес он. – Вы не оставите свои координаты, чтобы я смог вас найти, если вдруг у меня возникнут к вам дополнительные вопросы? Лаврентьев поднялся со скамейки, порылся в кармане пиджака, вытащил визитку и протянул ее капитану: – Пожалуйста. Здесь мои телефоны: рабочий и домашний. Звоните в любое время. Смолячков зажал визитку в руке, кивнул и, развернувшись, побрел по аллее к выходу с территории больницы. Лаврентьев продолжал стоять на месте и смотреть вслед удаляющемуся следователю ГИБДД. Он ничего не понимал. Слова капитана просто выбили его из колеи. Он знал, куда направлялась ночью его жена. Но ничего такого с ней не должно было произойти. Во всяком случае, не сейчас. А теперь получается, что его план нарушен. Кем-то нарушен... |