Онлайн книга «Граф Монте-Кристо»
|
– Черным по белому: так оно, несомненно, и есть; аббат Бузони лучше, чем кто бы то ни было, осведомлен о всех крупных состояниях в Европе. – Что ж, пусть будет полмиллиона, – сказал приезжий из Лукки, – но, честное слово, я не думал, что цифра будет так велика. – Потому что ваш управляющий вас обкрадывает; что поделаешь, дорогой господин Кавальканти, это наш общий удел! – Вы открыли мне глаза, – серьезно заметил приезжий из Лукки, – придется прогнать негодяя. Монте-Кристо продолжал: – «Для полного счастья ему недостает только одного». – Боже мой, да! Только одного! – сказал со вздохом приезжий из Лукки. – «Найти обожаемого сына». – Обожаемого сына! – «Похищенного в детстве врагом его благородной семьи или цыганами». – В пятилетнем возрасте, сударь! – сказал с тяжким вздохом приезжий из Лукки, возводя глаза к небу. – Несчастный отец! – сказал Монте-Кристо. Потом продолжал читать: – «Я вернул ему надежду, я вернул ему жизнь, граф, сообщив, что вы можете помочь ему найти сына, которого он тщетно ищет вот уже пятнадцать лет». Приезжий из Лукки взглянул на Монте-Кристо с каким-то смутным беспокойством. – Я могу это сделать, – ответил Монте-Кристо. Майор выпрямился. – А, – сказал он, – значит, все в письме оказалось правдой? – Неужели вы сомневались в этом, дорогой господин Бартоломео? – Нет, нет, ни одной минуты! Что вы! Такой серьезный человек, в духовном сане, как аббат Бузони, не позволил бы себе подобной шутки, но вы еще не все прочли, ваше сиятельство. – Ах да, – сказал Монте-Кристо, – имеется еще приписка. – Да… – повторил приезжий из Лукки, – приписка… – «Чтобы не затруднять майора Кавальканти переводом денег из одного банка в другой, я посылаю ему на путевые расходы чек на две тысячи франков и перевожу на него сумму в сорок восемь тысяч франков, которую вы оставались мне должны». Майор с видимой тревогой следил за чтением этой приписки. – Так, – сказал граф. – Он сказал мне, – пробормотал приезжий из Лукки. – Так что… граф… – продолжал он. – Так что? – спросил Монте-Кристо. – Так что приписка… – Что приписка?.. – Принята вами так же благосклонно, как и все письмо? – Разумеется. У нас свои счеты с аббатом Бузони; я в точности не помню, должен ли я ему именно сорок восемь тысяч ливров, но несколько лишних ассигнаций в ту или другую сторону нас не обеспокоят. А что, вы придавали большое значение этой приписке, дорогой господин Кавальканти? – Должен вам признаться, – отвечал приезжий из Лукки, – что, вполне доверяя подписи аббата Бузони, я не запасся другими деньгами; так что, если бы мои надежды на эту сумму не оправдались, я оказался бы в Париже в очень затруднительном положении. – Полно, разве такой человек, как вы, может где-либо попасть в затруднительное положение? – сказал Монте-Кристо. – Но если никого не знаешь… – заметил приезжий из Лукки. – Зато вас все знают. – Да, меня знают, так что… – Я вас слушаю, дорогой господин Кавальканти. – Так что вы вручите мне эти сорок восемь тысяч ливров? – По первому вашему требованию. Майор вытаращил глаза от изумления. – Да присядьте же, пожалуйста, – сказал Монте-Кристо, – право, я не знаю, что со мной… Я держу вас на ногах уже четверть часа. – Помилуйте! Майор придвинул кресло и сел. – Разрешите что-нибудь предложить вам, – сказал граф, – рюмку хереса, портвейна, аликанте? – Аликанте, если позволите; это мое любимое вино. – У меня найдется отличное. И кусочек бисквита, не правда ли? – И кусочек бисквита, раз уж вы настаиваете. Монте-Кристо позвонил. Явился Батистен. Граф подошел к нему. – Ну что?.. – тихо спросил он. – Молодой человек уже здесь, – ответил так же тихо камердинер. – Отлично; куда вы его провели? – В голубую гостиную, как велели ваше сиятельство. – Превосходно. Подайте бутылку аликанте и бисквиты. Батистен вышел. – Право, сударь, – заметил приезжий из Лукки, – я очень смущен, что доставляю вам столько хлопот. – Ну что вы! – сказал Монте-Кристо. Батистен вернулся, неся вино, рюмки и бисквиты. Граф наполнил одну рюмку, а в другую налил только несколько капель того жидкого рубина, который заключала в себе бутылка, вся покрытая паутиной и прочими признаками, красноречивее свидетельствующими о возрасте вина, чем морщины о годах человека. Майор не ошибся в выборе: он взял полную рюмку и бисквит. Граф приказал Батистену поставить поднос рядом с гостем, который сначала едва пригубил вино, потом сделал одобрительную гримасу и осторожно обмакнул в рюмку бисквит. – Итак, сударь, – сказал Монте-Кристо, – вы жили в Лукке, были богатым человеком, благородного происхождения, пользовались всеобщим уважением, у вас было все, чтобы быть счастливым? – Все, ваше сиятельство, – отвечал майор, поглощая бисквит, – решительно все. – И для полного счастья вам недоставало только одного? – Только одного, – ответил приезжий из Лукки. – Найти вашего сына? – Ах, – сказал почтенный майор, беря второй бисквит, – этого мне очень не хватало. Он поднял глаза к небу и сделал попытку вздохнуть. – Теперь скажите, дорогой господин Кавальканти, – сказал Монте-Кристо, – что это за сын, о котором вы так тоскуете? Ведь мне говорили, что вы холостяк. – Все это думали, – отвечал майор, – и я сам… – Да, – продолжал Монте-Кристо, – и вы сами не опровергали этого слуха. Грех юности, который вы хотели скрыть. Приезжий из Лукки выпрямился в своем кресле, принял самый спокойный и почтенный вид и при этом скромно опустил глаза – не то для того, чтобы чувствовать себя увереннее, не то, чтобы помочь своему воображению; в то же время он исподлобья поглядывал на графа, чья застывшая на губах улыбка свидетельствовала все о том же доброжелательном любопытстве. – Да, сударь, – сказал он, – я хотел скрыть эту ошибку. – Не ради себя, – сказал Монте-Кристо, – мужчинам это не ставится в вину. – Нет, разумеется, не ради себя, – сказал майор, с улыбкой качая головой. |