Книга Одна тень на двоих, страница 51 – Татьяна Устинова

Пришла Надежда Степановна, принесла на вытянутых руках платье, пахнущее утюгом и духами, и объявила:

— Звонил Петр. Просил повлиять на тебя.

— А ты?

— Я сказала, что не имею на тебя никакого влияния. Что ты отбилась от рук в восьмом классе и с тех пор пошла по опасной дорожке.

— А он?

— Он сказал, что ты разбила его сердце или что-то в этом роде. Валенки все-таки надень. Пойду налью тебе чаю. Или ты уже выпила?

— Нет.

Марта накрасила один глаз и посмотрела на себя в зеркало.

— Мам, — крикнула она, — мама!

— Что такое?

— Мам, мы справимся? — Она помолчала, ожидая ответа. — Я имею в виду — с ребенком? Справимся?

— Конечно, — уверенно сказала Надежда Степановна, и у Марты отлегло от сердца, — это не просто, но мы справимся.

Чай она допивала, стоя в прихожей, и валенки пришлось надеть, потому что мать специально караулила и подсовывала ей их. Было полседьмого, когда Марта выехала с участка, а приглашение было на восемь.

«Ну и черт с ним, — подумала Марта неизвестно про кого. — Когда приеду, тогда приеду».

Конечно, она опоздала, но совсем не так катастрофически, как могло бы быть.

Старый особняк, переделанный в новый, сиял всем своим начищенным, улучшенным, отреставрированным фасадом, и машин было море, и двое юношей в формах пытались как-то упорядочить автомобильную реку, разделить ее на два ручейка, пустить в нужное русло.

Марта сидела в машине, ползущей следом за «Мерседесом», думала о Данилове, его родителях и валенках, которые она в пылу отъезда позабыла оставить у гаража. Теперь проклятые валенки черной горой лежали на полу и ужасно нервировали Марту.

Может, прикрыть чем? Газеткой? Или пакетиком каким?

Молодой человек в форме отправил «Мерседес» направо, а Марте показал налево. Очевидно, ее машина не вызвала у него никакого доверия.

Ну и ладно. Подумаешь! У кого «Мерседес», а у кого «Нива». Каждому свое. Интересно, приехал Данилов или нет?

Тут ей неожиданно пришло в голову, что он может совсем не появиться, и настроение испортилось окончательно.

С чего она взяла, что он приедет? У него странные, запутанные отношения с родителями. Каждый раз после разговора с матерью он садится курить и пить кофе, а если дело совсем плохо, звонит ей.

— Приглашение, пожалуйста, — негромко сказал, интимно наклонившись к ней, высоченный охранник. Только что он гостеприимно распахнул перед ней дверь и тут же спросил приглашение. Оно было приготовлено заранее, чтобы не рыться в сумочке, не пугаться, что забыла, не задерживать движение, не смотреть умоляюще.

Он мельком глянул на приглашение и так же интимно сообщил, что «гардероб направо».

Внутри царило душистое сухое тепло, лампы светили неутомительно — не слишком ярко и не слишком тускло, слышалась музыка, тоже очень приятная — не слишком тихая, но и не слишком громкая. Ковры заглушали шаги, картины украшали стены, но не лезли в глаза, людей было мало, телефоны не заходились поминутно оголтелым звоном — все говорило о том, что прием обещает быть не просто тусовкой с неизменными тарталетками с красной икрой и декоративным ананасом на подносе, а маленьким событием, радостным и запоминающимся.

В гардеробе щебетали какие-то барышни, очевидно, все между собой знакомые. Гладкие прически, длинные платья, всполохи бриллиантов, сияние открытых плеч и ухоженных идеальных зубов.

— …а я сказала Олежке, что просидеть ноябрь в Москве — это самоубийство…

— …только вчера и всего на два дня. Потом заедем в Лондон и вернемся в Нью-Йорк.

— …выгнала. Кать, но у нее французский язык — просто ужас, я послушала и чуть в обморок не упала! И что?! Она будет учить мою дочь?! Ну, конечно, выгнала!

— …на Пхукет. Диме хочется в колониальную роскошь…

Когда Марта дошла наконец до ливрейного мальчика, раздевающего посетителей, жить ей не хотелось. Шуба показалась страшной и старой, хоть была на самом деле стильной и новой, платье — не «от модельера», а из магазина — резало глаза своей дешевизной, туфли она запачкала, когда пробиралась по тротуару к подъезду. А в ее машине на полу лежат валенки.

Господи, зачем она приехала?

— Сюда, пожалуйста, — распахивая высокую дверь, приветливо сказал еще один мальчик, точная копия всех предыдущих, — проходите, пожалуйста.

Народу было вовсе не так мало, как ей почему-то показалось сначала.

Небольшой зал был заполнен. Она никого не знала, по крайней мере на первый взгляд.

Вот ужас.

Прекрасная пара — родители Данилова — встречали гостей. Они стояли так, что невозможно было ни уклониться, ни пройти мимо. Марта поняла, что пропала.

Его мать сияла ледяной королевской улыбкой. У отца был равнодушно-приветливый вид. Справа от них помещался круглый столик антикварной работы. На нем невысокими стопками лежали книги в глянце, шрифт был иностранный. Невысокая женщина средних лет в черном брючном костюме с озабоченным и деловым видом перелистывала какие-то бумажки в большой кожаной папке. Увидев нового гостя — Марту, она захлопнула папку и заулыбалась ей навстречу.

— Добрый вечер, — произнесла мать Данилова отчетливо и как будто не по-русски. Улыбка у нее чуть-чуть изменилась. — Мы рады вас видеть.

Отец пожал Марте ладошку.

— Вы редактор? — спросил он. — Я вас, по-моему, где-то видел.

— Возможно, — подтвердила Марта, улыбаясь. Щеки затвердели от улыбки.

Его мать смотрела рассеянно, как будто вспоминала.

Женщина в брючном костюме энергично тряхнула Марте руку.

— Меня зовут Ольга Монт, я пресс-секретарь Михаила Петровича. Пойдемте, я покажу вам книгу. Сюда, пожалуйста, — она вела Марту к антикварному столику, стоявшему в двух шагах, как будто через тайгу, — это «Тайны времени». Именно она удостоена…

Марта быстро и бесшумно вздохнула. Почему гостей встречает только одна пара? Где же вторая — чуть моложе, но столь же совершенная? Он — знаменитый архитектор, она — сногсшибательная красавица, его невеста.

— …специально для сегодняшних гостей.

Марта поняла, что ей предлагают книгу, и машинально протянула руку.