Онлайн книга «Олигарх с Большой Медведицы»
|
все. Ты мне пока кофе налей. Он выскочил за дверь, провожаемый изумленными взглядами, – лучше бы в обморок бухнулся, было бы не так стыдно, право слово! – и в приемной первым делом наткнулся на секретаршу. – Вы… что-нибудь хотите? Как пить дать, она приняла его за истопника или слесаря, который чинит Лизину машину. Ну, на худой конец, сторожа с дачи. И тон у нее соответствующий – под стать сторожу. Но Дмитрий Белоключевский не был сторожем – никогда. Он умел быстро брать себя в руки и принимать решения. Черт побери, все дело в этом проклятом телефоне! Молодец Макс Громов. Умница просто. – Где у вас курят? У секретарши округлились глаза. – А Елизавета Юрьевна разве… – Нет, нет, все в порядке, просто у меня очень крепкие сигареты. А там, – и Белоключевский скромно улыбнулся, – дамы. – Тогда в холле, пожалуйста. Выйдете из приемной и налево. Там кресла и пепельницы стоят. Может, подать вам туда кофе? «Она решила, что меня выпроводили, и предлагает мне некоторую компенсацию. Умница девочка. У Лизы отличная секретарша». – Нет, спасибо. Я только покурю. Он вышел из приемной и осторожно прикрыл за собой дверь. В коридоре никого не было – то ли сотрудники разбежались по комнатам, то ли в спешке разъехались по домам, опасаясь, что на ночь глядя начальница придумает им какую-нибудь работу. Где-то играла музыка, и он усмехнулся, узнав «Ромео и Джульетту». Какие образованные люди тут трудятся! Просто любо-дорого посмотреть, вернее, послушать. Белоключевский вышел в просторный холл, из окон которого тоже открывался сказочный вид на вечернюю Москву, утопающую в огнях и снегу, закурил и сунул пачку сигарет в карман. Надо подумать. Надо подумать. Думал он очень недолго, потому что информации было мало, но он уже не сомневался, что прав. Прав! Он достал мобильный – не сразу, потому что попадались все время сигареты, а телефон куда-то запропал, – помедлил и набрал номер. Он помнил его наизусть. – Привет, – сказал он, как только ему ответили. – Привет, – отозвались в трубку. – Смотри-ка, даже телефон все тот же. Ты номер так и не сменил? – Зачем? – А и правда, – отозвались из трубки. – Незачем. Я уже три часа жду, когда ты позвонишь. Что не сразу? – Сразу я не мог. Ты видел, какой у меня эскорт? Его собеседник засмеялся. – Видел. Только я не понял, ты жалуешься или хвалишься? – Хвалюсь, – признался Белоключевский. Они помолчали. – У меня проблемы, – продолжил он наконец, – мне нужна твоя помощь. – Помо-ощь? – протянули в трубке насмешливо. – А что, больше не осталось помощников? И какой из меня помощник?! Где ты и где я?! И потом, у меня теперь другая работа. – Я понял, что у тебя работа, но один я не справлюсь. В другое время мне было бы наплевать, а сейчас… – А сейчас помирать не хочется, – констатировали в трубке. – Все ясно. – Ты мне поможешь? Собеседник помолчал. – Как? – Приезжай ко мне на дачу, я все тебе объясню. Опять молчание. В «прошлой жизни» они никогда не дружили, слегка недолюбливали и опасались друг друга, а теперь вот так получилось, что Белоключевскому без него не обойтись. – Ты слышишь меня? – Слышу. – Ну? Приедешь? – Ты лишил меня работы и репутации. Тогда, помнишь? Я не хочу сейчас начинать все сначала. Белоключевский сильно затянулся. Черная и густая грязь, лежавшая на дне души, вдруг всколыхнулась и плеснула прямо на его оголенные нервы. Внутри все зашипело и скорчилось. Ожог. Белоключевский был уверен, что там уже все сожжено. Нечему больше гореть. – У меня тоже нет ни работы, ни репутации, – проскрежетал он. – И больше никогда не будет, в отличие от тебя. – Это точно, – согласились в трубке. – Я приеду, Дима, что ты меня уговариваешь! На какую дачу? – У меня одна осталась. – Бабушкина? – Ну, конечно. Какая же еще? – Я приеду, – повторили в трубке. – Мне надо торопиться, правильно я понимаю? – Да. Ты должен приехать раньше меня, иначе это никакого смысла не имеет. Нам надо поговорить. И мне нужна информация. – Какого рода? Белоключевский быстро объяснил – какого именно. – Хорошо, – сказал собеседник. – Постараюсь, хотя времени мало. И в пластмассовом устройстве наступила тишина, и Белоключевский остался один. Он быстро докурил свою сигарету, кинул ее в пепельницу и еще раз глянул на распростертую за окнами Москву. Черт побери все на свете! И почему?! Зачем?! В коридоре по-прежнему никого не было, лишь только пробежал шустрый мальчишка в наушниках и нелепом розовом свитере с задранными до локтей рукавами. – Эй, парень! – окликнул его Белоключевский и побежал за ним. – Слышишь?! Остановись! – А? – Парень притормозил и вынул из уха блестящую пипочку наушника. – Вы к кому? – Я ни к кому, – буркнул Белоключевский поспешно. – Мне нужен Громов. Как мне его найти? – А во-он его кабинет, видите, дверь приоткрыта. Если он не ушел еще. Хотя, если б ушел, он бы дверь запер! – Спасибо. Белоключевский и сам не знал, что именно станет делать в кабинете у Громова, что ему там понадобилось, но был совершенно убежден, что должен зайти. Оглянувшись по сторонам, как жулик, замышляющий ограбление, он подошел к двери и постучал. Дверь качнулась, подалась, он вытянул руку и поднажал посильнее. Створка отворилась. Белоключевский почему-то был уверен, что в кабинете темно, и страшно изумился, когда оказалось, что там горит яркий офисный свет – цепь маленьких лампочек на потолке, и настольная лампа, и приемник мурлычет французскую песню. Белоключевский, как все хорошие мальчики, с детства выученный французскому языку, разобрал что-то про шоколад и еще про вкус поцелуя. Его поцелуи никогда не имели вкуса шоколада, с кем бы он ни целовался. Должно быть, это что-то очень французское, русскому мироощущению недоступное. |