Онлайн книга «От первого до последнего слова»
|
– Понял, спасибо, – просиял гаишник, еще немного подумал, повисел у Долгова на окне, потом отступил, опять почесал за ухом и спросил: – Может, вас проводить? Вы же вроде торопитесь! Машинка бы проводила, ласточкой долетели бы! Долгов очень красочно представил себе, как подруливает к ресторану, где Алиса все еще развлекает Михаила Ефимовича, в сопровождении милицейской машины, как сине-красные всполохи мигалки зажигательно и несколько даже по-дискотечному озаряют мирную Маросейку. Еще он представил, как Алиса непременно хлопнется в обморок, а Михаил Ефимович начнет хохотать и интересоваться, за что именно Долгова наконец-то «повязали»! – Провожать не надо! – сказал профессор громко, стараясь не смеяться. – А маму я посмотрю, конечно! Ты звони! И тронулся наконец-то с места. – Але, Мария Георгиевна! – Я здесь, Дмитрий Евгеньевич. – Простите, что так долго, я же говорил, что перезвоню! – А я говорила, что вопрос пустяковый! – Все равно мне… неудобно, – пробормотал Долгов, встраиваясь в поток. – Вы про завтрашний день? – Зря вы от сопровождения отказались, – помолчав, все-таки съехидничала анестезиолог, – ох, зря, Дмитрий Евгеньевич, дорогой вы мой! И почетно, и приятно! Долгов молчал. Он умел так молчать, что все, даже самые неосведомленные, сразу понимали, что тему лучше не развивать, а переключиться на какую-нибудь другую, и побыстрее!.. Мария Георгиевна как раз была осведомленной. – Я хотела спросить, во сколько вы завтра планируете начать и кого первого подавать. – Мне чем раньше, тем лучше, Мария Георгиевна. Давайте в полдевятого начнем, только точно, без опозданий. Чтобы человек уже лежал и… все такое. – Это значит, мне на работу нужно приехать к семи, что ли, я не поняла? – Мария Георгиевна, ну вы же знаете! – Знаю, – сказала она, и в голосе у нее звучали какие-то странные, то ли уважительные, то ли, наоборот, насмешливые нотки. – И вот клянусь вам, если бы не вы, Дмитрий Евгеньевич, а кто другой мне сказал, чтоб я к семи на работу приперлась, я бы!.. И совершенно изменив тон: – Кого первого берем? – А вы кого предлагаете? – Я предлагаю желудок. Долгов подумал немного. – Ну хорошо, давайте желудок, потом желчный пузырь, а следом девушку. Да? – Думаю, да. – Или нет. Давайте девушку сначала, а потом уже этих. С ними по крайней мере все понятно, а у нее могут быть осложнения. – А если у нас с ней все затянется? У нее же там проблемы какие-то? – В клинике у нее не все сходится с данными обследования, – сказал Долгов и еще немного подумал. Трубка ждала. – Ну, хорошо, Мария Георгиевна, тогда давайте, как вы предлагаете, сначала желудок, потом пузырь, а потом уже ее! – А все-таки зря вы, Дмитрий Евгеньевич, от милицейского сопровождения отказались! И они попрощались до завтра, вполне довольные друг другом. Мария Георгиевна заведовала отделением реанимации в триста одиннадцатой клинической больнице, и лучшего анестезиолога еще свет не рождал. Долгов старался оперировать только с ней, даже когда это было не слишком удобно, даже когда остальные обижались, даже когда приходилось оперировать в других больницах, где, разумеется, никаких пришлых анестезиологов не жаловали. Телефон опять зазвонил, когда он съезжал со МКАДа в город. – Дима, – сказала Алиса приглушенно, явно закрыв трубку рукой, – я ему уже рассказала все, что знала! – Переходи к тому, чего не знаешь. – Дим, ты где?! – Уже недалеко, – лихо соврал Долгов. – Тебе осталось продержаться совсем недолго. – Да я уже не знаю, о чем с ним говорить! – Расскажи ему биографию Христиана Теодора Альберта Бильрота. [1] – Зачем?! – Ну, чтоб вам было о чем поговорить. Вдруг она его увлечет? В смысле, биография Бильрота увлечет Михаила Ефимовича. – Дим, у тебя точно ничего не случилось? По голосу и по вопросу было абсолютно понятно, что отвечать нужно правду, только правду и ничего, кроме правды. – Алисочка, – сказал он специальным подхалимским тоном, – я ехал по МКАДу, и там, где поворот, знаешь, от сороковой больницы… – Знаю, там всегда аварии! – Вот именно. – Дима, ты попал в аварию?! – Нет, я не попал в аварию. В аварию попали другие люди, и я довольно долго с ними возился. – И… что? – спросила она тихо. – Всех спас? – Ты как гаишник! – рассердился Долгов. – Он тоже спрашивал какие-то глупости в этом духе! – Понятно. – Да все нормально, правда! Я тебе потом расскажу. – И тут он подумал, что нужно обязательно позвонить в сороковую или даже съездить, узнать, как там тот самый, с кровотечением и «острым животом», Андрей или Сергей, он уже и не помнил точно!.. Профессор Потемин часто повторял, что хороший врач обязан заниматься пациентом – от начала и до конца лечения. Плох тот хирург, который умеет лечить только «ножиком». «Ножик» – великая штука, но больного нужно еще уметь выхаживать и, как это ни банально, заботиться о нем. Долгову нравилось слово «выхаживать» – что-то старомодное было в нем, старомодное и очень надежное!.. – Я скоро буду, – сказал он в мобильник, где уже пиликал параллельный вызов. Профессор быстро оторвал трубку от уха, чтобы посмотреть, чей именно вызов, и не узнал номер. Значит, какой-нибудь новый или только что поступивший больной. – Жди меня и налегай на биографию Дюбуа-Реймона. – Ты же сказал: Бильрота! – Реймон тоже великий врач, ничуть не хуже твоего Бильрота, – быстро выговорил он. – Ну все. Пока. – Я тебя жду, – сказала Алиса очень тихо. Она могла бы сказать – я тебя люблю, я все время по тебе скучаю, несмотря на то, что мы много лет вместе и уж должны бы привыкнуть друг к другу! Еще она могла бы сказать – приезжай скорей, я замучилась без тебя, ты очень долго не едешь, а завтра у тебя тяжелый день, и мы опять ни о чем не поговорим, и когда наконец доберемся до дома, ни у тебя, ни у меня уже не будет сил на беседы. |