Онлайн книга «Дом плоти»
|
Все до единой комнаты были перевернуты вверх дном. Фолдс стоял в дверях кухни: капюшон халата поднят, на руках перчатки из латекса, на ногах синие бахилы; на лице озабоченное выражение. Он жестом подозвал Логана, провел его через развороченное помещение (там будто поезд прошел) и вывел на патио, где никто не мог их слышать. — Я и не подозревал, что такое может произойти. Элизабет Николь и в самом деле не его типа… — Но они всё еще могут быть живы, — сказал Логан. — Ведь трупов-то нет. Он мог где-то спрятать женщин — в подвале, на брошенном промышленном предприятии, что-нибудь в этом роде… Фолдс повернулся и окинул взглядом кухню: — Проклятая пресса будет в экстазе… — Нам надо поторопиться поставить заставы на дорогах. — Но каким образом он пробрался мимо полицейских, следивших за этим местом? Они обязаны были обращать внимание на всех, кто выезжает и въезжает! Что за бездарные ублюдки… — Да чего уж теперь… — Светлая полоска на горизонте возвещала приближение рассвета. — Через полчаса будет светло, — сказал Логан. — Нам надо организовать поиски. И да, вы правы, надо выяснить, каким образом Мясник сюда попал. Фолдс закрыл глаза и потер пальцами виски: — Надо позаботиться о пресс-релизе. Пусть опубликуют фотографии Элизабет Николь и констебля Мунро. Мы скажем им, что… что Мунро добровольно вызвалась посторожить важную свидетельницу, которая… которая отказалась от охраны. — Добровольно? — Я же не знал, что всё так случится… Попросить Мунро остаться в тот момент было верным решением… учитывая обстоятельства. Теперь-то ясно, что надо было взять Николь под охранный арест, что бы она сама ни говорила, но поезд уже ушел. Теперь надо сделать всё, чтобы вернуть их. Живыми. А насчет того, кто виноват, разберемся позже. Брифинг для прессы оказался настоящей катастрофой. Как только начальник полиции закончил читать заранее подготовленное заявление, его засыпали вопросами. — Как могла полиция Грампиана позволить Мяснику похитить одну из своих полицейских? — Почему Элизабет Николь не была обеспечена надежной охраной? — Кто в ответе за это? — Состоится ли общественный опрос? — Господи, — простонала стоящая рядом с Логаном Стил, — они, того и гляди, начнут показывать пальцем. Говорю тебе, Лаз, если не удастся заполучить Мунро назад целой и невредимой, нам конец. — Она кивнула на Фолдса, который сидел в президиуме. — Ты думаешь, они бросят на растерзание этого индюка из Бирмингема? Черта с два, это будет один из нас. — Тут никто не виноват. Николь сама отказалась от охраны… — Да не надо было ее слушать, черт побери! И тогда мы бы не потеряли офицера полиции. Логан нахмурился: — Что уж после драки кулаками махать. — А… ладно… зашибись. — Инспектор вытащила сигареты. — Я уже сыта этим дерьмом по горло, крикни меня, когда пыль осядет. Через полчаса все собрались наверху, где на них взялся рычать Лысый Брайан: — Каким образом он мог провезти женщин мимо двух полицейских машин без опознавательных знаков? Возможно, сержант Битл и покраснел, но из-за бороды сказать это определенно было невозможно. — Мы отследили все машины, проезжавшие в обоих направлениях по этой улице и двум соседним, с той и другой стороны. Только жильцы, — сказал он. — Я хочу, чтобы их всех сюда вызвали и допросили. — Видимо, начальник полиции заметил скептическое выражение на лице инспектора Стил, потому что живо повернулся к ней: — Желаете что-то добавить, инспектор? Она пожала плечами: — Просто думаю: странное совпадение, не находите? Вдруг оказывается, что Мясник живет совсем рядом с Элизабет Николь. — На самом деле… — Доктор Голдинг, протеже Фолдса, поправив свой жуткий галстук, подождал, когда все обратят на него внимание. — На самом деле в этом нет ничего необычного. Некоторые серийные убийцы начинают орудовать поблизости от своего дома и только потом расправляют крылья. Некоторые наоборот. Некоторые выбирают жертвы среди людей, которых видят каждый день, например среди тех же соседей или сослуживцев. Другие придумывают что-то особенное, держат марку. В Америке был парень, который отрубал головы исключительно пожилым женщинам, так, он притормозил только, когда задумал отрубить голову собственной матери. Набрался мужества — и отрубил. — Голдинг улыбнулся, как будто таким образом можно было сделать сообщение более съедобным. — Если оценить масштаб разрушений в доме Элизабет Николь, полагаю, можно заключить, что наш убийца наконец-то потерял контроль над собой. Двадцать лет он убивал безнаказанно, но теперь оказался под жестким давлением. В четверг вечером его едва не поймали. Одна жертва, то есть Николь, улизнула, и ему пришлось убить вторую, а затем спрятать тело в кустах. Он вынужден был бросить наполовину расчлененные останки третьей жертвы, то есть первой, да… И еще полицейского оглушил… Он уже не контролирует ситуацию, а такого с ним никогда раньше не случалось. Именно поэтому он и возвращается — чтобы отомстить, хотя и понимает, что это большой риск. — Психоаналитик довольно кивнул, соглашаясь сам с собой. — На это понадобилось двадцать лет, но человек, которого вы называете Мясником, стал уязвимым. — Ага, — заметила Стил, — звучит утешительно. Уверена, муж Мунро и ее дети почувствуют облегчение. — Я только хочу сказать, что для Мясника игра подошла к концу. Вряд ли он снова вернется к прежним забавам, скорее это начало новой игры. — Бог мой, ну это вообще громадное утешение. Мерзавец и так был исчадием ада, во что же он превратится теперь? — ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ! — Рыдания в темноте. — ПОЖАЛУЙСТА! — Хитер? Ты не спишь? — При таком-то шуме? — Она потерла глаза, ей казалось, что в них насыпали песок. — У тебя есть еще эти таблетки? Мы можем вместе… — Ты от них плохо себя чувствуешь. — Я просто хочу спать… Крики смолкли, сменившись глухими ударами, — миссис Я Офицер Полиции билась о металлические стены своей тюрьмы. Хитер застонала и уставилась в непроницаемую тьму: — Келли, расскажи мне что-нибудь. — Яне… — Пожалуйста… — ПОМОГИТЕ! — Я… — Келли замолчала. — Ничего не могу придумать. Хитер протянула руку сквозь прутья, разыскивая свою сокамерницу. — Расскажи мне о своих маме и папе — тех, которые хорошие. Последовала длинная пауза. И тут она поняла, что Келли плачет. — О господи, прости. Все нормально, ты ничего не обязана мне рассказывать. Келли шмыгнула носом: |