Онлайн книга «Джузеппе Бальзамо. Том 2»
|
– А кого вы предлагаете, сир? Ну кого? – Держу пари, вы ни за что не угадаете. – Чтобы я угадала имя способного сделать вас популярным? Признаться, нет… – Член парламента, дорогая… Первый председатель парламента Безансона. – Де Буан? – Он самый… Ах, черт возьми, как хорошо вы разбираетесь!.. И вы знакомы с такими людьми? – Приходится: вы мне рассказываете целыми днями о Парламенте. Однако этот господин не знает даже, что такое «весло», – Тем лучше. Де Праслен очень хорошо знал свое хозяйство и очень дорого мне обходился со своими верфями. – Ну а кто возглавит министерство финансов, сир? – Финансы – совсем Другое дело, для них я подобрал сведущего человека. – Финансиста? – Нет.., военного. Финансисты слишком долго сидят у меня на шее. – Господи помилуй, кто же тогда будет в военном министерстве? – Успокойтесь. Туда я поставлю финансиста. Тере. Он – дока по части счетов и найдет ошибки во всех бумагах де Шуазеля. Признаюсь вам, что я решил поставить во главе военного министерства человека безупречного, чистоплотного, как они говорят, – нарочно, чтобы польстить философам. – Ну, ну, кто же это? Вольтер? – Почти угадали: шевалье де Мюи… Это настоящий Катон. – О Боже! Я в ужасе! – Дело уже сделано… Я вызвал человека, его назначение подписано, он меня поблагодарил, и мне пришла в голову мысль – уж не знаю, плохая или хорошая, судите сами, графиня, – пригласить его вечером в Люсьенн, чтобы побеседовать за ужином. – Какой ужас! – Да, графиня, именно так мне и ответил дю Мюи. – Он вам так сказал? – В других выражениях, графиня. В общем, он мне сказал, что его самое горячее желание – служить королю, однако совершенно невозможно служить графине Дю Барри. – До чего хорош этот ваш философ! – Вы понимаете, графиня, что я протянул руку.., чтобы отобрать приказ о назначении; я разорвал его на мелкие клочки со спокойной улыбкой, и шевалье удалился. Людовик Четырнадцатый сгноил бы этого мерзавца в одной из отвратительных ям Бастилии. А меня, Людовика Пятнадцатого, Парламент держит в ежовых рукавицах, вместо того чтобы я сам заставлял его трепетать. Вот так! – Все равно, сир, вы просто прелесть, – проговорила графиня, осыпая поцелуями своего августейшего любовника. – Далеко не все с вами согласятся. Тере просто омерзителен. – А кто не омерзителен?.. Кто у нас в министерстве иностранных дел? – Славный Бертен, вы его знаете? – Нет. – Ну, значит, не знаете. – Мне представляется, что среди всех, кого вы назвали, нет ни одного хорошего министра. – Пусть так. Кого же вы предлагаете? – Я назову одного. – Вы молчите. Боитесь? – Маршала. – Какого маршала? – поморщившись, спросил король. – Герцога де Ришелье. – Старика? Эту мокрую курицу? – Как же так? Завоеватель Маона – и вдруг мокрая курица! – Старый развратник… – Сир, вы же вместе с ним воевали. – Распутник, не пропускающий ни одной юбки. – Ну что вы! С некоторых пор он за женщинами больше не бегает. – Не говорите о Ришелье, он мне противен до последней степени; этот победитель Маона водил меня по всем парижским притонам… Про нас слагали куплеты. Нет, только не Ришелье! Одно его имя выводит меня из себя! – Вы что же, ненавидите их? – Кого? – Семейство Ришелье. – Они мне омерзительны. – Все? – Все. Один герцог и де Фронзак чего стоят! Его уже раз десять можно было колесовать. – С удовольствием вам отдаю его. Но ведь есть и еще кое-кто из семейства Ришелье. – Да, д'Эгийон. – Совершенно верно. Можете себе представить, как при этих словах племянник насторожился в будуаре. – Мне следовало бы ненавидеть его больше других, потому что из-за него слишком много крику во Франции. Но я не могу избавиться от слабости, которую я к нему питаю: он дерзок – вот за что я его люблю. – Он умен! – воскликнула графиня. – Да, это отважный человек, страстно защищающий королевскую власть. Настоящий пэр! – Да, да, вы тысячу раз правы! Сделайте что-нибудь для него. Скрестив руки на груди, король посмотрел на Дю Барри. – Как вы можете, графиня, предлагать мне герцога именно тогда, когда вся Франция требует от меня изгнать и разжаловать его? Графиня Дю Барри тоже скрестила руки. – Вы только что назвали Ришелье мокрой курицей, – промолвила она, – так вот это прозвище прекрасно подходит вам. – Графиня… – Вы прекрасно выглядели, когда выслали де Шуазеля. – Да, это было нелегко. – Вы это сделали – прекрасно! А теперь отступаете перед трудностями. – Я? – Разумеется! Что означает изгнание герцога? – Я дал под зад Парламенту. – Почему же вы не хотите ударить дважды? Какого черта! Сделали один шаг – делайте и другой! Парламент хотел оставить Шуазеля – вышлите Шуазеля! Он хочет выслать д'Эгийона – оставьте его! – Я и не собираюсь его высылать. – А вы не просто оставьте его, а обласкайте, да так, чтобы это было заметно. – Вы хотите, чтобы я доверил министерство этому скандалисту? – Я хочу, чтобы вы вознаградили того, кто защищал вас в ущерб своему достоинству и своему состоянию. – Скажите лучше: своей жизни, потому что его непременно захватят в ближайшие дни за компанию с вашим другом Монеу. – Вот бы порадовались ваши защитники, если бы слышали вас сейчас! – Да они мне платят тем же, графиня. – Вы несправедливы: факты говорят за себя. – Вот как? Почему же д'Эгийон вызывает такую ненависть? – Ненависть? Не знаю. Я видела его сегодня и впервые с ним говорила. – Ну, это другое дело. Значит, существует предубеждение, а я готов уважать любые предубеждения, потому что у меня их не было никогда. – Дайте что-нибудь Ришелье ради д'Эгийона, раз не желаете ничего давать д'Эгийону. – Ришелье? Нет, нет и нет, никогда и ничего! – Тогда дайте господину д'Эгийону, раз ничего не даете Ришелье. |