Онлайн книга «Двадцать лет спустя»
– Да, словно нарочно для этого поставлена. Влезайте на нее… Так, отлично, друг мой. И д’Артаньян кашлянул. В ту же минуту Портос, быстрее молнии, протянул руку, словно железными тисками схватил солдата за горло, поднял его, втащил в отверстие, чуть не содрав с него кожу по дороге, и опустил его на пол у ног д’Артаньяна, который, дав солдату только вздохнуть, тотчас же заткнул ему рот своим шарфом и принялся раздевать его с ловкостью и быстротой человека, научившегося этому делу на поле битвы. Связав солдата по рукам и ногам, друзья засунули его в камин, где огонь был заранее потушен. – Вот мундир и шпага, – сказал Портос. – Я возьму их, – сказал д’Артаньян. – Если и вам нужны мундир и шпага, вы должны еще раз проделать то же. Да вот, кстати, и другой солдат уже вышел из караулки, направляясь к нам. – Мне кажется опасным дважды повторять один прием, – сказал Портос. – Что раз удалось, второй раз, говорят, может сорваться. Если случится неудача, тогда все пропало. Лучше я сойду вниз, нападу на него незаметно, скручу и тогда уж притащу сюда. – Хорошо, – согласился д’Артаньян. – Будьте же наготове, – сказал Портос, – проскальзывая в оконное отверстие. Все произошло так, как ожидал Портос. Гигант притаился на пути солдата, схватил его за горло, заткнул ему рот, связал и, словно спеленатую мумию, просунул в отверстие окна, после чего сам последовал за ним. Второго узника раздели тем же манером, что и первого. Его уложили на кровать и привязали к ней ремнями. Так как кровать была из массивного дуба, а ремни двойные, то друзья наши могли быть за второго узника так же спокойны, как и за первого. – Отлично, – сказал д’Артаньян. – Лучшего желать нельзя. А теперь примерьте-ка мундир этого молодца. Сомневаюсь, чтобы он был вам впору. Но если он окажется слишком узок, не горюйте: вам довольно будет перевязи и шпаги, а главное, шляпы с красными перьями. К счастью, второй швейцарец был великаном, так что, хоть местами швы и затрещали, мундир отлично налез на Портоса. Несколько минут слышалось только шуршание сукна, пока Портос и д’Артаньян торопливо переодевались. – Готово, – сказали они в одно и то же время. – Ну, друзья, – обратились они к обоим солдатам, – с вами ничего дурного не случится, если вы хорошо будете себя вести, но попробуйте только шевельнуться, и вам конец. Солдаты лежали, совсем присмирев. Познакомившись с увесистым кулаком Портоса, они поняли, что шутить здесь не приходится. – А теперь, – сказал д’Артаньян, – вы, вероятно, желаете, Портос, понять все до конца? – Конечно. – Ну так вот, мы спустимся во двор. – Так. – Займем места этих двух молодцов. – Хорошо. – Станем прохаживаться взад и вперед. – Это будет неплохо, так как на дворе прохладно. – Через минуту камер-лакей вызовет солдат, как вчера и третьего дня. – Мы откликнемся. – Наоборот, мы не станем откликаться. – Как хотите. Я не настаиваю. – Итак, мы не станем откликаться, а только надвинем шляпы на глаза и отправимся эскортировать его преосвященство. – Куда же мы пойдем? – спросил Портос. – Куда пойдет кардинал – к Атосу. Вы думаете, он нам не обрадуется? – О! – воскликнул Портос. – Я понял! – Подождите ликовать, Портос. Честное слово, вы еще не все поняли, – сказал д’Артаньян насмешливо-самодовольным тоном. – Что же будет дальше? – Идите за мной, – ответил д’Артаньян. – Поживем – увидим. С этими словами д’Артаньян бесшумно спрыгнул через окно во двор. Портос последовал за ним, хотя с большим трудом и с меньшей ловкостью. У связанных солдат зуб на зуб не попадал от страха. Не успели д’Артаньян и Портос соскочить во двор, как одна из дверей отворилась, и камердинер крикнул: – Караульные! Дверь караулки тоже отворилась, и чей-то голос крикнул: – Ла Брюйер и дю Бертуа, идите! – Кажется, меня зовут Ла Брюйером, – заметил д’Артаньян. – А меня дю Бертуа, – сказал Портос. – Где вы? – спросил камердинер, который со свету не мог разглядеть в темноте наших героев. – Мы здесь, – сказал д’Артаньян; затем, обернувшись к Портосу, спросил: – Что вы на это скажете, дю Валлон? – Скажу, что если так будет и дальше, это премило! Оба новоявленных солдата важно последовали за камердинером, который отворил дверь прихожей, затем другую, которая, видимо, вела в приемную, и, указав на две табуретки, сказал: – Приказ будет совсем простой: вы должны пропустить только одну особу, слышите вы, никого больше. Повинуйтесь этой особе беспрекословно. А когда вернетесь, ждите, пока я отпущу вас. Камердинер был хорошо знаком д’Артаньяну: это был не кто иной, как Бернуин, который за последние полгода раз десять провожал его к кардиналу. Поэтому д’Артаньян вместо ответа пробормотал «ja» с превосходным немецким акцентом и без признака гасконского. Что касается Портоса, то д’Артаньян велел ему, если уж молчать станет невтерпеж, проговорить только пресловутое «tarteifle». [29] Бернуин удалился, заперев за собой дверь. – Ого! – сказал Портос, услышав, как ключ повернулся в замке. – Здесь, кажется, в обычае держать людей на запоре. Мы, видимо, променяли одну тюрьму на другую, теперь мы сидим в оранжерее. Не знаю, что выиграли мы от этого. – Портос, друг мой, оставьте ваши сомнения и не мешайте мне думать. – Думайте себе на здоровье, – ответил Портос, придя в дурное расположение духа от того, что дело приняло совсем неожиданный оборот. – Мы прошли восемьдесят шагов, – шептал про себя д’Артаньян, – поднялись на шесть ступенек, и здесь, как сейчас сказал мой знаменитый друг дю Валлон, должен находиться этот другой, параллельный нашему павильон, который называется оранжерейным: граф де Ла Фер, по-видимому, где-то рядом. Только двери заперты. – Вот так затруднение! – сказал Портос. – Стоит только двинуть плечом… – Ради бога, Портос, мой друг, поберегите ваши руки для другого случая, если хотите, чтобы от них был толк. Разве вы не слышали, что сейчас сюда должен кто-то прийти? – Слышал. – Ну, так он сам и отопрет вам двери. – Но, мой дорогой, – возразил Портос, – если он узнает нас и поднимет крик, мы пропали: не хотите же вы, в самом деле, чтобы я прикончил эту духовную особу? Такие приемы годятся только с немцами или англичанами… |