Онлайн книга «Пока был жив покойник»
|
– Посмотрим, – нахмурилась Настя. – Я выскажу ему все, что о нем думаю! – Боюсь, у вас не будет такой возможности. Я буду разговаривать с ним в своем кабинете. – Но это не честно! Он будет придумывать невесть что, а мы должны молчать? – У вас появится возможность оспорить его показания, но это будет потом. – Эрик! – повернулась к сыщику Настя. – Поговорите с Алексеем, пусть он разрешит нам послушать, что будет плести этот… – Настя замолчала. – Сказала бы я – кто, да выражаться не хочется! – К сожалению, ничем вам помочь не смогу, – покачал головой сыщик. – У Голубева есть определенные инструкции, и он должен им следовать. Он и так уже много чего нарушил, пытаясь оградить вас от неприятных процедур. – Но вы нам расскажете, что он там наговорит? – В общих чертах – да. – И все равно я до него доберусь! Он узнает, как нести всякую чушь, особенно незнакомым людям! – Успокойтесь! – попросил Голубев. – Иванов пока еще ничего никому не рассказал. Я имею в виду официальные лица. Может, его рассказ в полицейском участке будет совершенно другим. Одно дело, когда ведется разговор с незнакомыми мужиками, которым можно наговорить невесть что, и совсем другое – давать официальные показания. Ира, я не буду вас больше беспокоить, последний вопрос: зачем вы ездили к Иванову домой? Ира подняла глаза на Голубева. – Откуда вы знаете, что мы туда ездили? – Знаем! Так зачем? – Мне стало интересно, с какой целью все-таки этот человек приехал к Николаю. Я очень беспокоилась насчет дома. – Насколько я знаю, у вас был составлен брачный контракт и Николай не имел никаких прав на ваш дом? – Да, это так. Но я испугалась, что Николай мог что-то придумать и обойти этот пункт договора. Иначе зачем ему понадобился агент по недвижимости? – Не знаю, но обязательно это выясню. После того как вы не застали Иванова дома, куда вы отправились? – На дачу к Сергею. Он хотел увезти меня подальше, чтобы никто не смог нас найти. – А где находится эта дача? – Я не помню адрес. – Тогда попробуйте нарисовать. Дорогу, по которой вы ехали, помните? – Вроде да. Дайте мне карандаш. Ира в течение нескольких минут чертила план, а Настя с тревогой посматривала на сестру. Было видно, что девушка держалась из последних сил. Карандаш в руке дрожал, и линии получались не очень ровные. – Вот примерно так. А зачем вам это? – Съездим, опросим соседей, – ответил Голубев. – Узнаем, действительно ли вы были на этой даче. – Вы что, мне не верите? – возмутилась она. – Мы никому не верим, пока не доказано обратное. – Я не могу больше с вами разговаривать, – сказала девушка и поднялась с кресла. – Извините меня. Ира покачнулась, и Настя тут же ее подхватила. – Пойдем, я тебя провожу. Настя обняла сестру за талию и помогла ей подняться по лестнице. – Ну как, в ее рассказе все сходится? – поинтересовалась Мариша, когда сестры удалились из виду. – Нет, не все, – покачал головой Голубев. – Вернее, мне не нравится, что они с Сергеем так складно рассказывают об этом эпизоде с избиением. – А что тебе не нравится? – удивилась Мариша. – По-моему, все очень точно и логично. – Вот именно! Слишком логично! Свидетели однозначно показывают, что Иванов был избит, а Ира с Сергеем этот факт отрицают. Это говорит только об одном. Они обсуждали эту тему и условились о том, как ее преподнести. А именно, они договорились, что не будут говорить об избиении. Иначе хотя бы один из них сказал бы правду. И это доказывает их вину. Хотя бы в этой части. Скорее всего, ни Ира, ни Сергей не знали, что за ними наблюдали, поэтому и не волновались насчет этого эпизода. А два их голоса против одного голоса Иванова могли бы иметь значение. К сожалению, им не повезло. Так что, если они могли договориться насчет этого момента, значит, могли сказать неправду и по поводу всего остального, – закончил Голубев и посмотрел на сыщика. – Эрик, вы со мной согласны? – Смотря как посмотреть на эту ситуацию, – отозвался сыщик. – Вы считаете, что Ира и Сергей договорились, потому и отрицают эпизод с избиением. Но вы не учитываете один момент. Их показания могут быть одинаковыми еще и потому, что они говорят правду! – Мне бы тоже хотелось в это верить, но как быть со свидетелями? – Свидетели могут ошибаться… – Я в это не верю. Оба парня уверенно говорят об одном и том же. – Тогда можно рассмотреть и другой вариант – Иванов действительно мог притворяться. Вот только зачем ему это было нужно? – Эрик поднял глаза к потолку. – И здесь нам кроме него самого никто не поможет. – Мне этот Иванов скоро сниться будет! – пожаловался Голубев. – Когда же он наконец отыщется? Эрик не ответил и лишь развел руками. – Мы могли бы расспросить врача травмпункта. Может, он сможет прояснить ситуацию? – Точно! Мы его как-то выпустили из вида. Нужно обязательно с ним поговорить! – Может, прямо сейчас поедешь? – насмешливо поинтересовался Эрик. – Ты все равно не женат, дома никто не ждет. – Нет, увольте! Сегодня я поеду только домой! Времени и так уже немало, пока доберусь, пока домашними делами позанимаюсь… – А я думал, ты трудоголик! Ни минуты без работы! – Не смешно. Только куда деваться, если так обычно и получается? В нашей структуре либо работаешь, либо нет. Другого не дано. В общем, я сейчас домой, охране дам указания, чтобы Иру держали под наблюдением, а завтра с утра двинем к врачу. Иванов наверняка дал какие-то объяснения своим синякам. – Если они у него были… – добавил Эрик. – Конечно, если у него они были, – согласился Голубев. – В общем, до завтра! Маришка, я надеюсь, ты все-таки уже начнешь уделять время своей подруге. А то приехала отдыхать и не пользуешься такой возможностью. Я бы на твоем месте целыми днями валялся на солнышке и купался в бассейне! – И кушал всякую вкуснотищу! – подсказал ему Эрик. – Само собой! – кивнул следователь. – Нет уж, не дождетесь, – твердо ответила девушка. – Я все успею. И расследованием позаниматься, и с Настей пообщаться. В конце концов, задержусь у нее на недельку-другую. Эрик поднял голову и расхохотался. – И нечего смеяться! Считайте, что меня к вам прикрепили по программе обмена. И отделаться от меня, прежде чем будет закончено дело, вы не сможете. – Похоже, так оно и есть, – хихикнул Голубев, – только объектом обмена выступают мои нервы. |