Книга Тайна Шерлока Холмса, страница 80 – Джерард Келли

— Мистер Холмс, всю самую сложную работу вы проделали за меня, — заявил он. — Это действительно птерокарпус.

— Превосходно! Большое вам спасибо, профессор. Теперь остаётся лишь выяснить, где именно убийца добыл эти опилки.

— В этом, боюсь, я не в силах вам помочь. Разве что могу посоветовать проверить производителей мебели и прочих товаров из древесины.

— Не такая уж и простая задача, — улыбнулся Холмс. — Ещё раз примите мою искреннюю благодарность.

Распрощавшись с профессором, мы вышли на улицу, остановили кэб и велели отвезти нас на Бейкер-стрит.

Когда мы вошли и уже собирались подняться на второй этаж, нас остановила миссис Хадсон, протянувшая Холмсу конверт.

— Вам письмо, сэр, — промолвила она.

Взяв его в руки, Холмс застыл как вкопанный. Я сразу узнал почерк на коричневом конверте. Послание было от Коробейника. На конверте преступник написал лишь два слова: «Мистеру Холмсу».

— Миссис Хадсон, вы не видели, кто опустил письмо в почтовый ящик? — спросил мой друг.

— Боюсь, что нет, — покачала головой домохозяйка. — Его подсунули под дверь. Оно лежало на коврике.

— Спасибо, миссис Хадсон.

Мы поднялись в гостиную, и Холмс поспешно вскрыл конверт. Пробежав глазами письмо, мой друг смертельно побледнел.

— Похоже, старина, следующей жертвой Коробейника должен стать я, — промолвил он, протянув мне листок.

— О боже, Холмс! — ахнул я и принялся читать послание. Гласило оно следующее:

Холмс

Май, форт, к нему ведёт дорога,

Поверьте мне, осталось уж немного,

Пусть краток путь, щепоть всему цена.

Виновных нет, во всём твоя вина.

Кто брату сторож, а? Ответ весьма простой,

И он таков: старуха смерть с косой.

КОРОБЕЙНИК

— Это стихотворение представляется мне ещё более головоломным, чем предыдущее, — признался я.

Холмс взял у меня письмо и ещё раз его перечитал.

— Склонен с вами согласиться, Уотсон, — кивнул сыщик, — оно куда более невнятное. Впрочем, совершенно очевидно, что здесь снова идёт речь о смерти, причём на этот раз Коробейник пишет об этом напрямую. — Холмс принялся ходить по гостиной с листком в руках. — Злоумышленник упоминает щепоть. Иными словами, он полагает, что мы уже выяснили, каким образом совершались преступления и где содержался яд — в щепоти табаку. Но чего бояться мне? Я же не потребляю нюхательного табака!

— Я в полной растерянности. Ничего не приходит в голову, — развёл я руками.

— Боюсь, одному мне не справиться, — вздохнул Холмс и глянул на часы. — Придётся обратиться за помощью к брату. Сейчас он должен быть у себя в клубе «Диоген». — Схватив плащ и шляпу, великий детектив быстрым шагом двинулся к выходу, бросив на прощание: — Я скоро вернусь, Уотсон.

— Удачи, Холмс, — помахал я рукой.

Не прошло и двух часов, как ко мне явился взволнованный мальчишка-посыльный, который сказал, что меня срочно ждут в «Диогене» — там произошла трагедия. Вне себя от волнения, я выскочил на улицу, остановил извозчика и велел ему что есть духу мчаться в клуб. Я сидел, вцепившись в медицинский саквояж, и пытался представить, что могло случиться с моим другом. Когда кэб остановился у клуба, я вбежал в здание и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался наверх. Холмс сидел в кресле, прикрыв лицо ладонями. Я чувствовал себя на седьмом небе от счастья, что мой друг жив, однако моя радость была недолгой. В следующее мгновение я увидел тело на носилках, которое как раз накрывали простынёй. Это был Майкрофт Холмс! Зрелище меня совершенно ошеломило. За креслом, в котором сидел мой друг, мял в руках шляпу подавленный инспектор Лестрейд, а возле носилок стоял знаменитый хирург сэр Майлс Холфорд, так же, как и Майкрофт, являвшийся завсегдатаем клуба. Сэр Майлс с тяжёлым вздохом убрал в медицинский саквояж стетоскоп, и двое санитаров, взявшись за носилки, вынесли их из залы.

Наплевав на правила клуба, согласно которым в нём запрещалось разговаривать, я вскричал, обращаясь к Холмсу:

— Что здесь, во имя всего святого, произошло?!

— Я опоздал, Уотсон. — Мой друг поднял на меня полные слёз глаза. — Моя глупость и недальновидность стоили моему брату жизни! Целью убийцы был не я, а мой брат!

— О господи! Так вот что означал вопрос «Кто брату сторож?».

— Именно. Более того, до меня наконец дошло, о чём говорилось в первой строчке. «Май», «форт», «к» — анаграмма имени моего брата: «Майкрофт». Он-то как раз баловался нюхательным табаком.

— Не вините себя, дружище, — стараясь говорить как можно мягче, произнёс я. — Я нисколько не сомневаюсь, что вы сделали всё от вас зависящее, и я знаю, что ваш брат не хотел бы, чтобы вы так терзались.

— Спасибо за сочувствие и поддержку, Уотсон, — встав, тихо промолвил Холмс. — Мне нужно некоторое время побыть одному, чтобы хоть как-то смириться со случившимся. Я на несколько дней переберусь в гостиницу.

— Конечно, дружище, — промямлил я. — Если вам нужна моя помощь…

— До свидания, Уотсон. — Холмс понуро двинулся к выходу, и у меня при виде его горя заныло сердце.

— Чудовищная трагедия, доктор, — положил мне руку на плечо Лестрейд. — Будьте уверены, я брошу все силы Скотленд-Ярда на поиски маньяка.

— Спасибо, инспектор.

Я вернулся домой в наимрачнейшем расположении духа. Наша квартира без Холмса казалась на удивление пустой. Пока я ходил к пациентам, мой друг успел наведаться на Бейкер-стрит и собрать вещи, так что больше в тот день мы не увиделись.

На следующее утро газеты вышли с некрологами. Многие знаменитости опубликовали статьи, посвящённые брату Шерлока Холмса, однако о работе Майкрофта в правительстве не было сказано ни слова. Не разглашалась и причина смерти — со ссылкой на ещё не завершённое полицейское расследование. От Холмса всю неделю не было вестей, за исключением приглашения на похороны и панихиду, за которыми должны были последовать поминки в отеле «Эксельсиор».

Когда я отправился на кладбище, стояло солнечное холодное утро. В церкви собралось меньше народу, чем я ожидал, а Холмс сидел отдельно от знаменитостей, пришедших воздать Майкрофту последние почести. Мой друг был одет в чёрное пальто и котелок, а в руке сжимал трость. После короткой панихиды Холмс произнёс надгробную речь, тронувшую всех присутствующих. Затем мы двинулись на кладбище. Под заупокойную молитву я и ещё три человека опустили гроб в могилу. Когда Холмс бросил горсть земли, глухо стукнувшуюся о крышку гроба, я не смог сдержать слёз — столь сильно я сочувствовал своему скорбящему другу.

Когда народ стал расходиться, вперёд медленно выдвинулись два могильщика с лопатами, которые всё это время незаметно стояли в стороне. Я бы даже не обратил на них внимания, если бы не Холмс, который пристально разглядывал обоих. Один могильщик был высок и худ, тогда как другой, горбун, отличался коренастым, приземистым телосложением. Чтобы защититься от холода, оба могильщика были одеты в тёплые куртки и шапки, а шею повязали шарфом.