Онлайн книга «Первое правило королевы»
Которого никогда больше не будет в ее жизни. Инна шла по оттаявшему асфальту. Он искрился так, словно ночью в него закатали все существующие в мире бриллианты. Цокали каблучки, развевалась пола легкой шубы, и Маринина под мышкой придавала ей уверенности в себе. «Как же так, — цокали каблуки, — как же так»… Осип издалека помахал ей рукой — бдительный, верный, славный Осип, которого она чуть было не заподозрила в измене. — Ты чего печальная такая, Инна Васильна? Смотри, какой день чудесный! — Чудесный, — согласилась Инна. — А чего печальная?.. — Нет, ничего, Осип Савельич. — Я тебе газет купил. Вон, сзади. «Коммерсант», «Комсомолец», «Деньги», все как просила. — Спасибо. — Свекровь твоя звонила. — Тебе?! — Ну да, — невозмутимо согласился Осип, выруливая со стоянки, — у тебя телефон чего-то там не отвечал. Сказала, во сколько в воскресенье приезжать. Инна промолчала. — А я так рад, что мы в Москву вернулись, — признался Осип и посмотрел на нее в зеркало заднего вида. — Так рад. Инна улыбнулась. — Ну что, Осип Савельич? Есть в жизни справедливость? Осип немного посопел — согласно. В данный момент в его жизни были гармония и справедливость. — Не поедем больше в Белоярск? Он еще посопел немного. — Ну, если ты поедешь, так и я тоже, куда ж я без тебя… А в Москве все равно лучше. Кому как, подумала Инна. Конечно, это очень глупо, слишком похоже на большую литературу и слишком по-девчоночьи, но она вдруг моментально решила, что, если бы Ястребов Александр Петрович решил стать губернатором побережья моря Лаптевых и позвал бы ее с собой, она сию же минуту поехала бы в аэропорт и улетела на море Лаптевых. Если бы позвал. Но ведь ни за что не позовет — чертов гордец и упрямец. Или она просто ему не нужна. Так ведь тоже бывает, очень часто. Машина пролетела набережную, повернула, ласточкой вспорхнула на мост и влилась в бурный поток Садового кольца. В кармане Инниной шубы завозился и задрожал мобильный телефон, настроенный на режим вибрации. Инна вытащила его из кармана и посмотрела в окошечко. Номер не определился, и это показалось ей странным. — Да. «Нокия» пискнула и разразилась короткими гудками. Инна отняла ее от уха и большим пальцем погладила теплый пластик. Впереди замаячил тоннель. Осип коротко взглянул на нее в зеркало. «Нокия» опять затряслась. Инна посмотрела на нее, подождала и нажала кнопку. — Да. Тишина. Тоннель был уже совсем рядом. Машины рядами уходили в его пасть, как в преисподнюю. — Да! Кто это?.. — Инна?.. Она чуть не уронила трубку. Он не стал бы звонить ей. Он не знает номера ее мобильного телефона. Если она понадобилась ему, ее разыскал бы помощник. — Инна, ты слышишь меня?.. До тоннеля оставалось чуть-чуть. В тоннеле связь оборвется, так уж она устроена. Связь оборвется, и он не перезвонит, и Инна больше никогда его не услышит, и не узнает, зачем он ей звонит, и решит, что просто ослышалась, просто ей так показалось, потому что она думает о нем день и ночь! Ни свернуть, ни отъехать, ни остановиться. Как остановишься в потоке?! Наверное, что-то отразилось на ее лице, потому что Осип вдруг нажал на тормоз так, что она повалилась лицом вперед, в обшивку переднего кресла, и, нашарив рукой, включил аварийную сигнализацию. Сзади завопили машины, но Осип и ухом не повел. До тоннеля не осталось почти ничего. — Инна, ты слышишь меня?.. — Да. — Ты… не узнаешь меня? — Узнаю. Господи, разве она может его не узнать!.. — Инна Васильна, что с тобой? — негромко спросил Осип. Она затрясла головой, стараясь медленно дышать, и руки вдруг сильно замерзли в теплой машине, полной весеннего агрессивного солнца и запаха нагретой синтетики. С другой стороны огромной и бестолковой державы Александр Ястребов, один на пустой вечерней дороге, тоже пошарил рукой, включил аварийную сигнализацию и съехал на обочину, утонув колесами в снегу. Он не думал, что будет так трудно. — Инна, мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь? — Могу. Что он станет ей говорить? Что замучился без нее? Что «больше так продолжаться не может» или еще какие-нибудь идиотские книжные фразы? Что жизнь не удалась? Что он не справится дальше один — ни с собой, ни с работой, ни с чем?.. Он нажал кнопку, и стекло с тихим скрипом поехало вниз, и мороз дохнул в горящее лицо. — Инка, я хочу, чтобы ты вернулась в Белоярск. Молчание в несколько тысяч километров представилось ему, как в кино, — сначала тайга, тайга и снег, потом горы, потом города, потом равнины, потом поля и деревни, потом леса, и опять города и поля, только уже без снега, и огромный город, распираемый людьми и машинами, ревущее шоссе, грохочущее метро, город, закатанный в асфальт и камень, и среди всего этого — она с телефонной трубкой в руках. Сейчас от этой чертовой трубки зависит все. — Инна, ты слышишь меня? — Да. — Возвращайся. — Зачем?.. Что-то затрещало, словно порвалось, связь почти сорвалась на хрип, и он перепугался, что не договорит: — Инна! — Да! Она тоже перепугалась, выскочила из «Вольво», чуть не угодив под проходящую мимо машину, которая неистово засигналила и облила ее водой из-под колеса, а Осип закричал страшным голосом: — Инна Васильевна, вернись!.. — Инна, ты слышишь меня?! Я прошу тебя, приезжай! У меня ничего без тебя не получается! — Что у тебя не получается? Машины уже не сигналили, а выли так, что Ястребов слышал этот вой на своей стороне державы, но она не обращала на них внимания. Он сказал первое, что пришло в голову: — Работа. Ты же специалист, ты во всех делах разбираешься в сто раз лучше, чем я. Помоги мне, пожалуйста, а? Она выдохнула и посмотрела на темные потеки, залившие светлую шубу. Вот оно в чем дело. В делах. — В качестве кого? — Что?.. — В качестве кого я буду тебе помогать? |